Локальная операция российско-сирийской коалиции перевернула театр военных действий и дала импульс разного рода геополитическим вибрациям. Всего за неделю был перекрыт стратегический перешеек на севере Алеппо, по которому из Турции шло снабжение джихадистких группировок разного толка в мятежных сирийских анклавах. На этом фоне предсказуемо неудачно завершился первый этап мирных переговоров в Женеве, а Турция всерьёз задумалась о проведении наземной операции на территории Сирии. Активизировались экспансионистские думы Вашингтона, который, похоже, сбивает свою коалицию. А в западных СМИ началась очередная накачка обывателя пропагандой о том, как десятки тысяч мирных сирийцев бегут от злых российских бомб. Ситуация стремительно меняется чуть ли не каждый день, но пока Россия имеет стратегическую инициативу, что мешает арабским и западным державам основательно продумать адекватный ответ.
Отрезали аппендикс
У Сирийской арабской армии (САА) по-прежнему не хватает сил на масштабное наступление по всем фронтам, ограничено и участие российской авиации. Поэтому пока в одной части страны (до недавних пор в Латакии и на юге — в провинции Деръа) солдаты Асада и ополченцы продавливают боевиков, в другой – накапливаются силы. Усиленная подготовка операции под Алеппо шла несколько недель, там концентрировалась пехота и механизированные соединения, в том числе системы ракетно-залпового огня и наши танки Т-90 с обученными экипажами. Но куда именно ударят союзники было неизвестно, что сильно нервировало экстремистов. Вариантов-то было много. Впрочем, уже задним умом можно констатировать – объединённый Генштаб не отступает от генеральной линии: главной задачей первой фазы сирийской операции является перекрытие границ с Турцией и Иорданией, откуда продолжают идти потоки оружия и добровольцев-джихадистов.
Дамаск ударил на северо-западе Алеппо по направлению к шиитскому анклаву с городами Нуболь и Захра, который больше четырёх лет находился в окружении боевиков. В этой операции ещё явственнее проступила новая тактика САА: хорошо укреплённые позиции не штурмуют, а обходят, нащупывают слабые места по соседству и бьют механизированным клином после артиллерийской и воздушной обработки. А затем возвращаются к укрепрайону, но уже с тыла. За несколько дней были взяты десятки населённых пунктов, перешеек был усилен и защищён от контратак.
Наступательную инициативу асадовцев поддержали так называемые «афринские» курды, названные так по столице северо-западной курдской провинции городу Африн. Судя по характеру взаимодействия и активной помощи курдам Воздушно-космических сил (ВКС) эта коалиция образовалась не случайно, а вся операция удачно координировалась российскими штабистами. В результате курдские отряды взяли под контроль ряд городов и, несмотря на сложные взаимоотношения с регулярной армией, организовали совместные патрули и блокпосты на дорогах.
Здесь вообще можно сказать много добрых слов в отношении военных, которые в последние полгода планируют операции в Сирии. Их работа для обывателя остаётся невидимой, но является определяющей для фронтового успеха и минимизации потерь: сколько сил необходимо затратить, чтобы в рамках единого оперативного плана наладить взаимодействие между частями разношёрстной асадовской коалиции: ливанскими, иракскими, иранскими, сирийскими, курдскими ополченцами и армией, между шиитами и суннитами, разными национальностями, отрядами разной степени боевой подготовки, опыта и оснащённости. Не говоря уже о тыловом обеспечении, логистике, транспорте. Очевиден высокий профессиональный уровень российских военных советников.
Ко вторнику подразделения САА, ополченцы и курдские части продолжают «раздвигать» коридор как к югу, так и к северу, хотя скорость наступления ощутимо замедлилась в пользу укрепления рубежей. Нависла угроза окружения над джихадисткими районами в Алеппо, которые месяцами с трудом выгрызаются регулярными частями ввиду сложной оперативной обстановки в зоне с плотной застройкой и подземными туннелями. Очевиден вектор движения войск и на север, к турецкой границе. Здесь исламисты спешно укрепляют южные рубежи и получают подкрепления из Турции. Конечная задача – взятие границы «под замок» — является главным геополитическим фактором, который и вызывает сегодня резкую нервозность Анкары и союзников.
«Дорога жизни» для боевиков
Чем же так важен этот зелёный коридор для антиасадовского фронта? Во-первых, как уже было сказано, по нему в Сирию шла транспортировка оружия и джихадисткой массовки. Причём крупными партиями. Да, конечно мятежная провинция Идлиб имеет с Турцией куда более протяжённую границу, поэтому говорить о «котле», в котором очутились боевики, неверно. Вся суть в удобстве логистики – здесь имеются широкие магистрали, обустроенные погранпереходы, налажены контрабандистские тропы, а сам Алеппо, наполовину бесконтрольный для Дамаска, — крупный логистический узел для перераспределения террористических потоков. Идлибская граница в разы менее удобна – по горам большие партии груза не погоняешь.
Но не менее важен и другой логистический маршрут, проходивший по отрезанному аппендиксу: по нему шёл активный обмен между джихадистами и Исламским государством (ИГ), организации, запрещённой в России.
Соглашение, заключённое при участии Анкары, подразумевало, что ИГ транспортирует в северные сирийские провинции топливо, а в обмен получает продовольствие. Для обеих сторон это буквально «дорога жизни», поскольку под контролем ИГ находятся в основном пустынные территории с нефтяными полями, а протурецкие группировки оккупировали относительно плодородные земли, но без залежей ископаемых и перерабатывающих заводов. Турция по понятным причинам активно способствовала размену, регулируя своими поставками топливный и продовольственный дефицит на сирийских землях. Журналисты, проживающие в контролируемых джихадистами частях провинций Идлиб и Алеппо, уже сегодня рапортуют о тяжёлой гуманитарной ситуации: без поставок топлива для дизельных электро-генераторов останавливаются пищевые заводы, транспорт, сектор услуг, нет света и электричества. Правда умалчивают о том, что в то же время на голодном пайке остаётся военная техника джихадистов.
Резко ухудшившаяся социальная обстановка в мятежных провинциях вкупе с наступлением САА действительно вызвала некоторое подобие гуманитарного бедствия. Наблюдается лёгкая паника, правда в основном среди боевиков, которые за долгое время обжились на сирийской земле, обзавелись семьями, незамысловатым контрабандным бизнесом и накопили средства для переселения в более благополучные места, вроде Турции или Европы. Они бегут к турецкой границе и скапливаются в специализированных лагерях. Анкара сегодня заявляет о 50 тысячах беженцев, бьёт тревогу и призывает весь мир обратить внимание на кризис, якобы спровоцированный российскими авиаударами. Погранпереходы закрыты, массовка прибывает и картина «гуманитарного апокалипсиса» всё критичнее подаётся в западных СМИ. Похоже, именно эта карта в ближайшее время будет разыгрываться Анкарой и Западом для давления на российско-сирийскую коалицию. А возможно и послужит поводом для наземного вторжения.
Турция готовится к войне
Четвёртого февраля в российском Минобороны заявили, что Анкара создала прецедент «неконтролируемой военной деятельности»: Турция отказалась согласовать наблюдательный полет над своей территорией в рамках договора об открытом небе. Самолет ВКС должен был пролететь над районами на границе с Сирией и аэродромами с авиацией НАТО. Этот инцидент, оставшийся почти не замеченным многими СМИ, по слухам практически остановил наземную операцию турецких войск: дело в том, что российские специалисты предложили такой маршрут полёта, что иностранным коллегам стало понятно – все их планы хорошо известны Генштабу РФ, а реакция может быть беспрецедентно жёсткая.
Уже позже официальный представитель Минобороны генерал-майор Игорь Конашенков сообщил, что, мол, сирийцы передали кадры, на которых видно развертывание турецких самоходных артиллерийских установок крупного калибра на границе: «С каждым днем признаков скрытой подготовки к вторжению турок на сирийскую территорию обнаруживается все больше. Расцениваем эти действия Турции как опасный случай и попытку утаить преступную военную деятельность у границы с Сирией».
Задача по созданию буферной зоны на южных границах для Анкары сегодня видится первостепенной, вот только принципиальный вопрос в том, будет ли эта зона расположена на турецкой или сирийской земле. После того, как с приходом России, рухнула надежда на свержение режима Башара Асада, Анкара делала ставку на подконтрольные отряды джихадистов, но теперь вынуждена выставлять заградотряды, чтобы не пускать в страну бегущих от ударов российских ВКС боевиков. Ещё одно предназначение буфера – держать на дистанции курдское наступление, не давая соединиться двух крупным курдским анклавам на северо-западе и северо-востоке Сирии. Наконец, гипотетическая зона влияния важна для привычных задач снабжения террористов и торговли с Исламским государством.
Российское предупреждение придержало турецкую инициативу, однако не разрубило затягивающийся проблемный узел: с каждым новым взятым посёлком в аппендиксе на севере Алеппо времени для интервенции на сирийскую территорию у Анкары становится меньше. Одно дело захватить территорию, подконтрольную боевикам, другое – ввязаться в бой с САА или курдами, которые нынче активно сотрудничают с США. Вилку решений можно поставить и так: готова ли Турция действовать в одностороннем порядке при молчаливой поддержке Запада либо будет согласовывать инициативу с проамериканской коалицией.
Первый вариант может быть калькирован с ливанского прецедента: Израиль неоднократно вторгался на южные территории соседа для борьбы с Хезболлой, не имея никаких предписаний ООН и значительного осуждения других стран мира. Тель-Авив действовал быстро и решительно: создавал буферную и бесполётную зону, вводил войска и точечными спецоперациями и артобстрелами поражал противника. Со спорным результатом, но без фатальных для себя последствий. Поводом для таких решений Анкары может стать искусственно нагнетаемый гуманитарный кризис на границах, который уже подаётся как серьёзная угроза для стабильности Евросоюза. Эрдоган продолжает умело шантажировать инфантильных евробюрократов: «Мы можем открыть двери в Грецию и Болгарию в любой момент и привезти беженцев на автобусах. Если вы дадите нам €3 млрд на два года, тогда нет смысла продолжать разговор. Греция получила €400 млн в течении кризиса. Мы должны пустить деньги на создание зоны безопасности в Сирии, чтобы решить все проблемы с беженцами». Впрочем, в ЕС могут решить сэкономить и закрыть глаза на военную операцию, как уже закрыли на набирающую обороты бойню в курдских провинциях Турции. Канцлер Германии Ангела Меркель дала понять, что готова играть в эту игру: «В последние несколько дней мы не только поражены, но и шокированы страданиями десятков тысяч людей из-за бомбардировок, в том числе с российской стороны». «Шокированы» действиями российских ВКС и другие страны НАТО, а генсек Североатлантического альянса Йенс Столтенберг заявил, что наша операция в Сирии препятствует мирному урегулированию конфликта и приводит к росту напряжённости в регионе.
На что в Минобороны РФ заметили: «Хотели бы напомнить господину Столтенбергу, что не операция российских ВКС была источником кризиса в Сирии, а безрассудная деятельность стран НАТО, погрузивших ближневосточный регион в хаос. Более того, до появления в Сирии российской авиации именно страны НАТО почти 3 года изображали там уничтожение международного терроризма в формате «борьбы нанайских мальчиков». Причем всё это время никто на Западе и тем более в Брюсселе даже не рассуждал о каких-то переговорах в Сирии. Уточнялись лишь сроки окончательного развала страны по сценарию Ливии, где именно страны НАТО беспрепятственно устанавливали «демократию» западного образца. Если кто-то и «напрягается» сегодня от действий российских ВКС в Сирии, то это – террористы. А вот почему вместе с террористами «напрягаются» и в отдельных странах НАТО – вопрос уже к самому Й.Столтенбергу».
Впрочем, надо понимать, что турецкая интервенция вовсе не означает прямого военного столкновения России и Турции. С большой долей вероятности, речь пойдёт об очередном эпизоде гибридной войны, и не факт, что поднаторевшие за четыре года войны солдаты Асада на российских танках самостоятельно не дадут отпор турецким воякам. «Любое военное вмешательство без согласия правительства САР будет воспринят как агрессия. В связи с чем интервентов придется отправить домой в гробах», — жёстко заявили в Дамаске.
Совсем другой коленкор – если турецкие военные решатся не только на создание буферной зоны вдоль границы, но и придумают пробить коридор в направлении Алеппо или Ракки. Но такой вариант возможен разве что в составе коалиции.
Проблемы коалиции
За всеми перипетиями обсуждения гипотетической российско-турецкой войны, как кажется, теряется реалистичность оценок потенциала игроков на сирийском фронте. Анкара представляется неким обезумевшим пациентом, который в любой момент готов к неадекватным самоубийственным поступкам. А роль Соединённых Штатов, очевидно потерявших инициативу в регионе, принято в последнее время умалять, и вообще относиться к политике Обамы с пренебрежением, если не с презрением. Такая недооценка сильнейшей державы мира может обойтись дорого, благо что присуща она в большей степени обывателю, а не специалистам.
Конечно, Вашингтон был застигнут врасплох российской операцией в Сирии и растерял тактические плацдармы на сирийской земле. Но он по-прежнему доминирует в Ираке, где, похоже, намерен начать крупную операцию против Исламского государства с перспективой продвижения на сирийскую территорию к столице ИГ городу Ракке. Ориентировочные сроки этого плана – весна 2016 года. Реалистичность – под большим вопросом. Непонятно, кто будет бороться с боевиками: иракская армия, регулярно терпевшая поражения, гипотетический американский десант, высадка которого ещё должна пройти предвыборный тест в схватке демократов и республиканцев, или наёмники Саудовской Аравии, которая горит желанием наподдать иранцам на сирийском фронте, но пока подсчитывает потери в борьбе с йеменскими хуситами. И здесь «свежая» и довольно мощная военная машина Турции может оказаться весьма кстати. Правда, поддержкой курдов США загнали себя в непростые отношения с Анкарой.
В минувшее воскресенье Эрдоган фактически поставил ультиматум Вашингтону, предложив сделать окончательный выбор в пользу реальных союзников. Президент Турции возмутился визитом спецпредставителя президента США Брета Макгурка в сирийский город Кобани, где он встречался с курдскими ополченцами: «И как мы можем вам после этого доверять? Кто ваш партнер – я или террористы из Кобани?» Ранее премьер-министр Ахмет Давутоглу показывал вице-президенту США карты границы с отмеченными пунктами передачи оружия сирийских курдов собратьям в Турции. Для Анкары неприемлем любой вариант сотрудничества Вашингтона с курдами, это главный камень преткновения.
Как будет решать эту дилемму Вашингтон – не очень понятно. С одной стороны, военный потенциал курдов не сравним с турецким, и как бы Штаты не накачивали оружием отряды курдской самообороны, крупные наземные операции этой пехотой проводить сложно. Да и не пойдут курды дальше своих родовых земель, к тому же не имея гарантию создания собственного государства (а такие обязательства Белый дом брать на себя не будет). С другой стороны – сегодня курды обеспечивают американцам единственный реальный плацдарм на сирийской земле, потеряв который можно в принципе покинуть сирийский театр военных действий. Кроме того, усилившееся влияние Турции вынудит курдов и в Сирии и в Ираке обратить оружие против исторических врагов, оставив боевиков Исламского государства на совести Штатов или подав на стол к нагулявшей аппетит российско-сирийской коалиции. Война заметно усложнится, и не факт, что США будут из неё просто выброшены.
Проблема и в том, что американцы вынуждены одёргивать турецкие амбиции, но не имеют рычагов, чтобы полностью встроить режим Эрдогана в свою систему координат. «Возрастающая враждебность Турции к курдским бойцам в Сирии – наиболее эффективным союзникам США в борьбе с ИГ – подрывает усилия, направленные на то, чтобы более интенсивно вести боевые действия против этой экстремистской группировки», – сообщили американские чиновники газете The Wall Street Journal. Недовольны в Вашингтоне и срывом мирных переговоров в Женеве – в этом также обвиняют Анкару, подразумевая соответствующие указания подконтрольным переговорщикам. Речь вовсе не идёт о том, что Штаты готовы согласиться на условия Дамаска, но сам переговорный процесс – иная грань войны, рычаг давления, который Турция выбивает у Запада своей неуступчивостью.
Создание проамериканской коалиции с участием Анкары и с перспективой наземной операции способно на время поместить амбиции Эрдогана в русло американской внешней политики и даже перевесить политические издержки от такого нестабильного союзника. Однако пока ни одна из сторон сирийского театра военных действий не имеет существенного военного потенциала для игры ва-банк. Как показали события последних месяцев, реальную инициативу на поле боя имеет та сторона, у которой наиболее подготовлена и обеспечена пехота. Сегодня – это Дамаск.
