Ситуация на Украине, к сожалению, с каждым днем становится все хуже. Правительство не способно контролировать всю территорию государства, и при попытках установить контроль (а это первое обязательное условие начала поиска какого-то положительного решения) уже погибло много людей, и, скорее всего, жертв будет еще больше.
Поэтому в настоящее время дальнейшая эскалация, которая может перерасти в открытую гражданскую войну, кажется более вероятным вариантом развития событий, чем затухание конфликта. Украина балансирует на краю пропасти. В таком положении страна оказалась в результате действия двух взаимосвязанных и усиливающих друг друга факторов.
Первый фактор, действующий уже давно, — псевдодемократическая политическая система, установившаяся на Украине за последние 20 лет. Второй фактор, который усиливался нерешенными проблемами и фрустрацией, — это открытое давление России, которая привнесла в украинские проблемы новую, явно деструктивную динамику.
Именно на действиях России, точнее на двух их важных аспектах, стоит остановиться. Сегодняшний правитель и верные ему люди ведут себя как элита России, но в их жилах течет «советская кровь». Представители советской элиты впитывали в себя одни и те же идеи и истины, и одним из самых важных уроков была история большевистского переворота в 1917 году (Великая Октябрьская социалистическая революция). И хотя советская историография никогда этого не признавала, было известно, что Ленин не победил бы, если бы немецкие спецслужбы не помогли ему попасть в Россию.
С тех пор советы не раз успешно испытывали подобную модель экспорта революции за границу, из чего, видимо, и исходит их глубокое и искреннее убеждение, что любая демонстрация, революция или восстание — обязательно дело рук иностранных агентов. Еще одним великим уроком большевистского октября стало убеждение, что для того, чтобы завладеть умами, необходимо завладеть средствами массовой информации — тогда газетами, а сегодня — телевидением. Здесь коренятся мотивы нынешнего мощного медийного воздействия на внутреннюю аудиторию. Поэтому и отключение российских телеканалов на востоке Украины вызвало бурную реакцию и резко превратило Кремль в ярого защитника свободы слова.
ВОВ forever
Второй, столь же фундаментальной частью советского бытия были (и остаются в сегодняшних российских условиях) Великая Отечественная война и празднование Дня победы. Наверное, нигде в современной Европе не найти другого государства, которое бы так же сильно связывало свою жизнь с событиями, произошедшими уже почти 70 лет назад. Нет смысла говорить о том, что советская победа над нацизмом была грандиозной и ее значение было принципиальным, но можно предположить, что российское общество все же может продвинуться немного вперед.
На индивидуальном уровне, конечно, многие россияне сумели это сделать, но нынешние элиты отказываются так поступить, и запрещают даже думать об этом. Несколько дней назад подписанный Путиным закон, запрещающий оскорбления советской победы, пока представляет собой апогей такого подхода. Наверное, и в этой «одержимости» героической историей не было бы ничего проблематичного, если бы эта «одержимость» была направлена главным образом внутрь — на Россию.
Однако в празднованиях Дня победы в этом году ужасающим было то, как сильно Кремль связал этот праздник — с помощью активного использования пропагандистской лексики в последние недели и месяцы — с образом врага, который якобы хочет захватить Украину и появляется повсюду на Западе. Несмотря на исторически неоспоримый факт, что СССР активно помогал нацистам развязать войну, несмотря на неохотно признаваемое советами участие британцев, американцев и других, во времена холодной войны победа над нацизмом стала исключительно советской. СССР победил и стал защитником мира, все остальные были врагами и сторонниками войны.
В такой атмосфере росли Путин со товарищи, и сегодня они примеряют свой советский опыт к новой действительности. Победа — уже не (пост)советская — становится исключительно русской! Русская общественность, за некоторым исключением обработанная кустарной пропагандой, должно быть, сильно разозлилась, ведь кажется, что начинают расшатываться самые «основы» русского бытия. О силе московской пропаганды, пожалуй, лучше всего говорит то, что на украинцев — вчера еще братский народ — так легко и быстро удалось надеть маски фашистов. Затем российское общество убедили в том, что сегодня святую Русь-матушку защищает богатырь Путин, как в прошлом защищали Илья Муромец, Суворов или Жуков.
Россияне хотят войны?
Если сегодня смотреть на Россию из Европы, видна огромная страна, снова захваченная отвратительным режимом. Ничего нового под солнцем. Однако Европа (самое позднее с 18-го века, когда на российский трон взошла «северная Семирамида» Екатерина Вторая) к России проявляет удивительную симпатию. Поколения европейских элит все еще ждут того момента, когда во главе России, наконец, окажется кто-то, кто попытается сформулировать ответ на принципиальный вопрос российской истории: кому на Руси жить хорошо? В этом вопросе, очевидно, нашел бы отражение более успешный западный опыт.
С Путиным казалось, что так и будет. Но вместо этого опять приходит отрезвление, и Европа вновь задается вопросом: «Русские хотят войны?» Давайте верить, что нет, или по крайне мере, что они не хотят большой войны. Но давайте не будем верить наивному тезису, будто Путину важно, чтобы обычные россияне жили хорошо, и что он будет вести себя так, как себя ведут «обычные» европейские политики.
Опьяненный силой — он наследник советской системы, и уже не раз публично называл распад Советского Союза главной проблемой современной истории. Путин знает, что даже он не в состоянии воскресить СССР, но может попытаться приблизиться к тому последнему моменту, когда мир был вынужден принимать во внимание мнение Москвы. Таким моментом был договор 4 + 2, на основании которого объединилась Германия, и таким образом был излечен главный удар, который Европе нанесла Вторая мировая война, когда по ней ударил «русский меч».
Раздел Украины, или ее возможный распад, Путин может воспринимать как конец «залечивания» старых ран, который, между тем, не привел к выздоровлению. Таким образом, все еще актуален пугающий вопрос о том, насколько глубокие раны Москва готова нанести на этот раз — в попытке восстановить ощущение собственной важности.
Оригинал публикации: Putin jako Ilja Muromec 21. Století
