Воссоединение России и Крыма произошло в полном соответствии с международным правом, а выполнение Минских соглашений тормозится по вине Киева. Об этом Владимир Путин рассказал в большом интервью немецким журналистам. В ходе беседы с корреспондентами издания Bild президент также объяснил, почему после окончания холодной войны Европа так и осталась разделенной. Он назвал главную ошибку России после развала СССР.
С Путиным на обложке свежий номер Bild вышел минувшей ночью. Авторы интервью обещают ознакомить читателей «с мыслями политика, влиятельного как никогда».
Немецких журналистов российский президент принял в Сочи несколько дней назад.
Приветствие на немецком, и Владимир Путин приглашает за стол. Президент — без галстука, на столе — чай. Начинается не столько интервью, сколько, скорее, откровенная беседа. Журналисты спрашивают: почему человечество снова трясет от конфликтов? Казалось, холодная война в прошлом, больше 25 лет назад пала Берлинская стена.
«Я взял из архива беседы того времени советского руководства 1990-го года с некоторыми немецкими политиками. Это никогда не было достоянием гласности. Вы будете первыми и ваши читатели, которые узнают про эту беседу 1990-го года», — обещает журналистам Владимир Путин.
Путин достает уникальные документы. Ведь тогда сразу после падения Берлинской стены зрители видели лишь кадры народного ликования и скудные комментарии после встреч советских и германских лидеров. Только посвященные знали, на чем тогда настаивала немецкая сторона и ее представитель видный политик Эгон Бар.
«Он говорил о необходимости создания в центре Европы нового союза, — говорит об Эгоне Баре и объединенной Германии Владимир Путин. — Она не должна двигаться в НАТО. Это рабочие беседы Бара с советским руководством Горбачевым, Фалиным, который тогда возглавлял международный отдел ЦК. Он (Эгон Бар) говорил своим советским коллегам: «Если вы с этим не согласитесь, а согласитесь, наоборот, с распространением НАТО, и Советский Союз с этим согласится, то я больше в Москву вообще не приеду». Понимаете, он был очень умный человек. Он видел в этом глубокий смысл, был убежден в том, что нужно поменять формат абсолютно, уйти от времен холодной войны. И мы этого ничего не сделали».
Мы встретились с Виктором Фалиным, который был на той встрече в 1990-м году. Он вспоминает, что Бар выступал за объединение Европы в отдельный союз с равноправным участием России и США. Немецкий представитель был не только в Москве. Свои предложения он возил во все европейские столицы.
«Реакция была не очень положительная для Бара. Потому что англичане исходили твердо из того, что Германия Западная должна оставаться в НАТО и во всех экономических организациях западно-европейских. Такую же позицию твердо отстаивал Миттеран. Американцы отстаивали свои интересы: нам вообще сугубо безразлично будет Германия единой или не будет Германия единой. Нам важно, чтобы Германия осталась в НАТО», — рассказал об американской позиции бывший руководитель международного отдела ЦК КПСС Виктор Фалин.
Случилось то, чего опасались. За четверть века НАТО буквально раскинулось на восток.
Военный блок на момент распада СССР включал в себя 16 стран. Несколько расширений, и сегодня Североатлантический альянс почти вдвое больше и — у самых границ России. В Европе развивается и система противоракетной обороны. Пояс ПРО под боком у нашей страны продолжают затягивать. Дальность ракет и мощность западных радаров охватывают внушительную часть России.
«Как вы считаете, Россия со своей стороны какие-то ошибки допустила за эти 25 лет?» – поинтересовался у главы российского государства немецкий журналист.
«Да, допустила. Мы не заявляли о своих национальных интересах, а нужно было делать это с самого начала. И тогда, может быть, мир был бы более сбалансированным», — отвечает на вопрос об ошибках Владимир Путин.
Сегодня миру угрожают террористы. С этим абсолютным злом страны борются в одиночку, а могли быть посговорчивее и действовать сообща.
Немецкие журналисты приводят в пример Крым. Дескать, воссоединение полуострова с Россией не позволяет Западу договориться с Москвой.
«Что вы подразумеваете под словом «Крым»?» – уточняет при этом президент России.
«Изменение границ», — отвечает корреспондент Bild.
«А я под этим понимаю людей — 2,5 миллиона человек. Это люди, которые испугались переворота, были встревожены государственным переворотом на Украине. Мы не воевали, не оккупировали никого, нигде не стреляли, ни один человек не погиб в результате событий в Крыму. Ни один! Мы использовали вооруженные силы только для того, чтобы сдержать находившихся там 20 с лишним тысяч военнослужащих Украины от вмешательства в свободное волеизъявление людей, проживающих там. Люди пришли на референдум и проголосовали. Они захотели быть в составе России», — пояснил Путин.
Президент напомнил: все произошло в рамках международного права. С кем быть дальше на референдуме решили жители. Да, не было учтено мнение киевских властей, но право на самоопределение определил Международный суд ООН еще в истории с Косово. Тогда в 1999 году именно настроения населения, а не правителей стали определяющими.
Но в случае с Крымом Запад был категоричен и ввел санкции против Москвы.
«Я думаю, что это глупое решение и ошибочное. Что касается реакции наших западных партнеров, мне кажется, она была ошибочной, и направлена не на поддержку Украины, а на сдерживание роста возможностей России. Мне кажется, что этого не следует делать, в этом и заключается главная ошибка. А нужно, наоборот, использовать возможности друг друга для взаимного роста, для совместного решения проблем, перед которыми мы стоим», — настаивает Владимир Путин.
Бьет по экономике и дешевеющая нефть. Тема больная для многих стран, но Россия переживает ее особенно остро — слишком зависим бюджет от цен на сырье. Путин признает это, но отмечает — отечественному рынку постепенно удается отойти от нефтяных денег. Развивается, например, высокотехнологичное производство.
«У нас сейчас наблюдается падение ВВП на 3,8 процента, промышленного производства — на 3,3 процента, выросла инфляция до 12,7 процентов. Это много, но при этом у нас сохраняется положительный баланс внешней торговли, — отвечает Путин. — И у нас впервые за многие годы значительно вырос объем экспорта продукции с высокой добавленной стоимостью. Мы постепенно будем выходить все-таки на стабилизацию и на подъем экономики. Мы приняли целый набор программ, в том числе по так называемому импортозамещению, а это как раз и есть вложения в высокотехнологичные сферы».
Говоря о санкциях, затронули и тему их отмены. Запад заявлял, что готов смягчить позиции, как только стабилизируется ситуация на юго-востоке Украины. Журналисты намекают Путину — сейчас все в руках Кремля.
«Поверьте мне, это сейчас приобретает характер театра абсурда — нельзя требовать от Москвы то, что должен сделать Киев. Например, самым главным во всем процессе урегулирования, ключевым вопросом является вопрос политического характера, а в центре — конституционная реформа. Это 11-й пункт Минских соглашений. Вот смотрите, у нас все помечено: проведение конституционной реформы в Украине со вступлением в силу к концу 2015 года (пункт 11). 2015 год прошел», — подчеркивает российский президент.
«Конституционная реформа должна была быть проведена после того, как будут прекращены все боевые действия. Так там было написано?» – пытается возразить корреспондент Bild.
«Нет, не так. Смотрите, я вам отдам все эти документы на английском языке. Что написано? Сначала — конституционная реформа, политические процессы, а потом на основе этих процессов — создание атмосферы доверия и завершение всех процессов, в том числе закрытие границы. Но наши европейские партнеры — и канцлер ФРГ, и президент Франции — должны как-то побольше вникать, мне кажется, в эти проблемы», — дает совет своим зарубежным коллегам Путин.
«Есть такая теория, что существует два Путина. Один – молодой до 2007 года, который заявил о солидарности с американцами, Шредер был его другом. И затем с 2007 года появился другой Путин. У меня совершенно прямой к вам вопрос. Когда мы получим назад прежнего Путина?» – поинтересовался корреспондент Bild.
«Я никогда не менялся. Во-первых, я и чувствую себя молодым сегодня. Я был другом Шредера, я и остаюсь другом Шредера. Ничего не изменилось, — подчеркивает в ответ Путин. — Отношения между государствами строятся немножко по-другому, не так как отношения между людьми. Я — не друг, и не невеста, и не жених, я — президент Российской Федерации. 146 миллионов человек! У этих людей есть свои интересы, и я обязан их отстаивать. Мы готовы это делать неконфронтационно, мы готовы искать компромиссы, но, конечно, на базе международного права».
Их беседа продолжалась около двух часов. Затем репортеры вылетели в Германию. В своем видеопослании к читателям они назвали разговор напряженным, но заверили, что им все-таки удалось узнать представления Путина о мире.
Источник: http://www.vesti.ru/doc.html?id=2706882&cid=7
