Пять человек, которые определят облик этого года

Они влиятельны, перед ними стоят большие задачи, а общественное мнение требует многого… Однако в первую очередь все они — люди с обычными человеческими слабостями. Предлагаем вам психологический портрет пяти сильных мира сего, от которых будет зависеть развитие событий в 2015 году.

Владимир Путин

Флоран Пармантье: В 2015 году Владимир Путин сохранит за собой ключевую роль в украинском кризисе. Именно от него зависит дальнейшее развитие конфликта, его возможное обострение, расширение или разрешение. Психологический портрет Владимира Путина зачастую сводят к образу параноидального и жестокого манипулятора. В его жизненном пути от шпиона КГБ в Восточной Германии до готового пойти на силовые решения президента действительно можно легко увидеть определенную преемственность.

Как бы то ни было, не стоит рассматривать этого человека исключительно в таком ключе. Прежде всего, его опыт не ограничивается одним лишь КГБ: он провел немало времени в Санкт-Петербурге, где смог близко познакомиться с деловыми кругами. Далее, после событий 11 сентября и до начала войны в Ираке в его курсе просматривалось явное стремление к сближению с США. Хотя Путин и склонен к авторитаризму, он проявлял прагматизм, когда требовалось.

В его личности прослеживается твердая убежденность в том, что распад СССР был крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века. По его словам, «кто не жалеет о распаде СССР, у того нет сердца. А у того, кто хочет его восстановления в прежнем виде, у того нет головы». Как ему кажется, Россия должна «взять себя в руки», потому что за границей ей особенно нечего ждать: упаднический и слабый Европейский Союз может исчезнуть подобно СССР, мусульманский мир представляет собой потенциальную угрозу для стабильности России, а экономическая и военная динамика китайских союзников может оставить Москву на вторых ролях.

В такой перспективе украинскую политику Путина следует интерпретировать не как стремление к обретению мощи, а как оборонительное поведение в связи с опасением, что Украина может оказаться в евроатлантических структурах. Владимир Путин смог завоевать Крым в стремлении оставить след в российской истории, или разжигать волнения в Донбассе, чтобы тем самым укрепить позиции в международной политике. Тем не менее, его политика настроила против него большую часть украинского населения. В отличие от европейских политиков у его мировоззрения есть четкие временные рамки: он крепко держит бразды правления еще с 1999 года и останется в Кремле до 2024 года, если захочет. Поэтому он обладает большим опытом на международной арене, который подталкивает его к реализации долгосрочной задачи, то есть укреплению России по близкой ему модели. «Пусть лучше боятся, чем любят», — словно говорит нам этот прямой в своих заявлениях лидер: усиление влияния на Украине и сопротивление внешнему давлению, по всей видимости, будут основой его стратегии на 2015 год.

Барак Обама

Объявленное закрытие тюрьмы в Гуантанамо, восстановление отношений с Кубой, конфронтация с Владимром Путиным… На протяжение последних нескольких месяцев Барак Обама занимает непривычные для него позиции, которые некоторые назовут смелыми по сравнению с первыми годами его президентства.

Патрик Шаморель: Барака Обаму вряд ли можно назвать «новым человеком» или «новым президентом», но он определенно приспособился к изменившимся политическим условиям.

В 2014 году под контролем республиканцев оказалась уже не только Палата представителей, но еще и Сенат. Сам Обама уже не является кандидатом, однако такой исход выборов стал для него чем-то вроде референдума. Даже демократы были вынуждены вести кампанию против непопулярного президента.

После тяжелого поражения на ноябрьских выборах Барак Обама удивил многих активными действиями, смелостью и даже дальновидность. Он сумел ухватиться за возможность, которую предоставила ему новообретенная свобода по отношению к бывшему большинству в Конгрессе. Чтобы оставить след в истории, ему еще нужно добиться подписания договора по ядерной программе Ирана, соглашений о свободной торговле с Азиатско-Тихоокеанским регионом и, если возможно, Европой, сыграть положительную роль в решении климатических вопросов в декабре этого года в Париже. В то же время он, вероятно, оставит в наследство преемнику непонятную ситуацию с войной против Исламского государства и будущим американского среднего класса. Эти вопросы играют ключевую роль в набирающей обороты кампании, которая постепенно отодвинет на второй план действующего президента.

Подписание климатического договора с Китаем, нормализация отношений с Кубой, жесткость с Россией 

В конце второго мандата президентам США свойственно больше сосредотачиваться на внешней политике. Потому что именно там они могут оставить самый заметный след. Кроме того, в этой области исполнительная власть обладает самым широким юридическим и конституционным полем для маневра по отношению к законодательной и судебной властям. Это особенно важно сейчас, когда позиции сторонников президента сильно ослабли после нескольких неудачных для них выборов. Таким образом, неудивительно, что Барак Обама решил посвятить два последних года президентского срока смелым и неожиданным инициативам вроде потепления дипломатических отношений с Кубой (оно навсегда останется связано с его именем, если, конечно, здесь в скором времени не наметится новое обострение) и борьбы с потеплением климата (договор с Китаем). По этим вопросам бушуют жаркие споры, но сторонников и противников политики президента хватает в обоих лагерях.

Жесткость Барака Обамы по отношению к России объясняется соображениями внутренней политики. Обаму много критиковали за чрезмерную мягкость во внешней политике и, в частности, по ближневосточным вопросам и противодействию ИГ. Кроме того, из-за холодной войны американцам свойственно недоверие к России. Объясняется эта жесткость и давлением со стороны американофильских восточноевропейских государств (они, кстати, являются членами НАТО), а также тем фактом, что Америка куда меньше Европы страдает от политических и экономических последствий (экспорт в Россию, импорт российских энергоносителей) ухудшения отношений с Россией. Такую геополитическую позицию могут позволить себе только США как единственная в мире сверхдержава. Один из рисков подобной политики США заключается в возможном отказе России от сотрудничества по ряду вопросов вроде терроризма и иранского атома. Кроме того, чрезмерная жесткость может вызвать трения с западной Европой. У США и так уже есть серьезная проблема с Россией, и им не нужна еще одна, то есть осложнение отношений с Европой, их главным союзником по российскому и прочим вопросам.

«Освобожденный» от большинства президент 

Как ни парадоксально, но Барак Обама сегодня освобожден от бывшего демократического большинства в Конгрессе.

Поэтому теперь при принятии решений ему больше не нужно раздумывать о множестве предвыборных и корпоративных интересов своего бывшего большинства. Его взгляд на ситуацию как президента становится более сильным и последовательным. На этот фактор накладывается и вторая степень политической и предвыборной «свободы»: он не может вновь выставить свою кандидатуру. Недавно объявленные инициативы Обамы (по иммиграции, климату, Кубе…) являются для него средством продолжить политическое существование с приближением конца его президентского срока и на фоне республиканского большинства в Конгрессе и большей части из 50 штатов.

За последние три года ситуация в экономике и занятости ощутимо улучшилась, однако средний класс эти положительные изменения затронули в меньшей степени. Этим и объясняется парадоксальная непопулярность Обамы и поражение демократов в 2014 году. Богатые же извлекли немалую выгоду из экономического подъема и взлета биржевых котировок.

Али Хаменеи 

Ардаван Амир Аслани: Сама структура теократического иранского государства означает, что духовный лидер держит в руках практически всю власть в стране. Он может отправить в отставку президента, распустить собрания, уволить главу генерального штаба. Он — глава судебной власти и последняя инстанция в решении всех государственных вопросов в Иране. Иран сегодня играет заметную роль в международной политике, потому что его союзники являются значимыми государствами: власти Сирии, Ирака и Йемена, «Хезболла» в Бейруте… Таким образом, Иран может сказать свое слово во многих местах.

Мы оказались в ситуации цивилизационного конфликта между Западом и определенной версией ислама, то есть суннизмом, который в первую очередь персонифицируется саудовским ваххабизмом. Параллельно с ним существует решение в лице шиизма, который представляет собой более организованную и иерархически выстроенную религию и, следовательно, по самой своей природе куда меньше подвержен различным радикальным тенденциям. Сейчас война между шиитами и суннитами бушует по всему Ближнему Востоку.

Аятолла Хаменеи в силу своих полномочий должен дать согласие по ядерному вопросу, который сейчас обсуждается между Ираном и группой 5+1. В теории эти переговоры должны привести к подписанию рамочного соглашения. Произойти это должно в марте, через несколько недель после запланированного выступления израильского премьера Биньямина Нетаньяху в американском Конгрессе. Эти переговоры могут положить конец конфликту Ирана и США по примеру того, что случилось в отношениях Вашингтона и Гаваны. Возвращения Ирана на причитающееся ему место в регионе и геополитике полностью изменит расклад. Иракский премьер заявил, что если такой договор будет подписан, дни ИГ в Ираке будут сочтены. Кроме того, Иран обладает крупнейшими нефтегазовыми резервами и, таким образом, может дать ответ на энергетические потребности Европы и стать гарантом ее энергетической независимости от Газпрома.

Все эти факторы объясняют первостепенную роль Ирана на международной арене. А во главе государства, хотим мы того или нет, нравится нам то или нет, стоит этот самый человек, который скажет последнее слово по всем вопросам, и множество союзников по всему Ближнему Востоку. Хотя президента и избрали всеобщим голосованием, власть держит в руках аятолла Хаменеи. Иначе говоря, его позиция отразится не только на Ближнем Востоке, но и на всей нашей планете. Он сейчас испытывает большие сомнения насчет истинных намерений Запада. Он считает, что с помощью обсуждаемого в настоящий момент договора американцы стремятся ограничить иранский суверенитет. Тем не менее, это ясно мыслящий и рациональный человек, который осознает тяжесть экономического положения иранского населения, а также необходимость найти решение проблемы постоянного спада нефтяных котировок и ограничения экспорта в миллион баррелей в день. 70% населения страны — моложе 40 лет, безработица очень высока, а инфляция составляет порядка 20%. Поэтому власти нужно предложить молодежи что-то ещё, помимо запретов и гонений.

Кроме того, у Хаменеи с этим договором решается будущее режима. Страна может превратиться в подобие Северной Кореи с воинственными ордами Исламского государства и талибов у границ. Таким образом, у нее попросту нет иного выбора. Лично я убежден, что подписание договора состоится в марте или, во всяком случае, не позднее июня.

Салман ибн Абдул-Азиз Аль Сауд (и Мухаммад ибн Наиф, второй наследный принц и министр внутренних дел)

Ардаван Амир-Аслани: По сути, Салман инб Абдул-Азиз — фальшивый король. Он очень стар и страдает от болезни Альцгеймера. Следующий в линии престолонаследования брат тоже очень болен, и у него нет нужных качеств для руководства страной. Поэтому настоящий король Саудовской Аравии сегодня — это второй наследный принц и министр внутренних дел Мухаммад ибн Наиф. Нынешний король уважает традицию передачи короны от старшего брата к младшему, но страной на самом деле правит Мухаммад ибн Наиф. Он присутствовал на всех встречах с Бараком Обамой. И стал главой клана Саудов в глазах Саудовской Аравии и всего мира.

Неделю назад на саммите министров стран Лиги арабских государств он открыто объявил войну «Братьям-мусульманам». Эти слова застали всех врасплох, потому что никто не мог ожидать чего-то подобного в адрес «Братьев-мусульман», которые пользуются определенным доверием и уважением по всему арабскому миру. Напомню, что «Братья-мусульмане» сейчас держат в руках власть в Турции, а в прошлом одержали победу на единственных более-менее свободных выборах в Египте. Менее года спустя они были свергнуты в результате профинансированного Саудовской Аравией государственного переворота, который поставил у руля генерала ас-Сиси.

Сегодня Саудовская Аравия выступает против «Братьев-мусульман», которые в целом представляют собой экзистенциональную угрозу для нефтяных монархий Персидского залива. Почему? Потому что они представляют собой систему с утверждением власти сверху путем клиентеллистской модели распределения ресурсов, тогда как движение «Братьев-мусульман» черпает легитимность из выборов. Мухаммад бин Наиф боится их и Ирана. По правде говоря, он настроен по отношению к Тегерану предельно враждебно. Все это будет лишь способствовать конфронтации между Ираном и Саудовской Аравией.

Си Цзиньпин 

Антуан Брюне: В 2015 году Китай Си Цзиньпина собирается сделать три важных вещи, чтобы укрепить позиции юаня и помочь ему в конечном итоге вытеснить доллар. Это год валютных войн, но на уровне статуса, а не курса: Китай поставил в повестку для МВФ в 2015 году отмену права вето США. Кроме того, в этом году будут пересмотрены специальные права заимствования (это происходит раз в пять лет): Китай как первая мировая экономика намеревается заставить США через МВФ признать юань полноправной мировой валютой, и если получится — одной из первых.

2015 год складывается для Китая особенно выгодно, потому что осторожно поддерживаемая им Россия создает все новые трудности для неудачно влезших в украинский конфликт США. Таким образом, Пекин может заставить Вашингтон сдать позиции на валютном фронте.

Кроме того, сейчас разворачивается настоящая война с ценами на золото, пусть это пока почти не привлекает внимания инвесторов и, тем более, широкой аудитории. Россия и Китай сейчас закупают огромные объемы золота, чтобы поднять его стоимость, а США стараются не дать тому подняться выше отметки в 1400 долларов. Однако если у Китая получится добиться поставленной цели, он может нанести серьезный удар, показав, что доллар не заслуживает статуса привилегированной валюты.

Сейчас, когда все маски сняты, нам известно, что Си Цзиньпин относится к категории жестких руководителей. Некоторые поговаривают, что он хочет вернуться к марксизму-ленинизму, материалистической диалектике… Это никак не назвать признаком открытости. Во время трехдневного визита в Китай Манюэль Вальс хотел встретиться с независимыми от Компартии китайскими деятелями, но все они отказались из-за опасений репрессий… Это многое говорит об агрессивной позиции Си Цзиньпина.

Флоран Пармантье (Florent Parmentier) — преподаватель парижского Института политических исследований.
Патрик Шаморель (Patrick Chamorel) — преподаватель Стэнфордского университета.
Ардаван Амир-Аслани (Ardavan Amir-Aslani) — адвокат и публицист, специалист по Ближнему Востоку.
Антуан Брюне (Antoine Brunet) — экономист и президент AB Marchés.