Хотя на первый взгляд традиционные политические партии — народники и социалисты — выиграли выборы в Европарламент, нельзя не сказать о том, что и те, и другие потеряли миллионы голосов. Характерной чертой состоявшихся выборов стало укрепление ультраправых и ультралевых партий по всей Европе, врагов евро и Евросоюза, желающих уничтожить и то, и другое ради возрождения прежних государств, закрыть границы для иммигрантов, в открытую заявить о своей ксенофобии, национализме, антидемократических и расистских взглядах.
То, что между ними существуют различия и противоречия, вовсе не отменяет нарастания общей политической тенденции, которую до сих пор считали маргинальной и малозначимой. Тем не менее предвыборная борьба показала, насколько эта тенденция усилилась за последнее время.
Наиболее показательными являются результаты выборов во Франции и Великобритании. Национальный фронт во главе с Марин Ле Пен, который еще не так давно мало кто воспринимал всерьез, сейчас стал главной политической партией Франции (если раньше он вообще не был представлен в Европарламенте, то теперь у него там 24 депутата), а Партия независимости Великобритании (UKIP), победив консерваторов и лейбористов, стала самой популярной, собирая наибольшее количество голосов в колыбели демократии.
Обе партии выступают резко против Евросоюза и евро, призывая воздвигнуть непреодолимые барьеры на пути иммиграции, которую считают главной причиной снижения уровня жизни, безработицы и роста преступности во всей Западной Европе. Крайне правые заметно активизировались также в Дании, а еврофобы из Австрийской партии свободы (FPÖ) набрали 20% голосов. В Греции выиграла выборы Коалиция радикальных левых, известная своим евроскептицизмом, а неонацистская партия Золотой рассвет представлена в Европарламенте тремя депутатами (10% голосов). Подобная ситуация, хотя и не столь драматичная, наблюдается в Венгрии, Финляндии, Польше и других странах, где популизм и национализм привлекают к себе все больше голосов избирателей.
Некоторые обозреватели пытаются успокоить читателей и самих себя утверждениями о том, что эти результаты являются скорее лишь следствием возникшего недовольства, стихийным протестом, чем отражением новых идеологических веяний в Старом Свете. Поскольку очевидно, что кризис, подстегнувший безработицу и вызвавший снижение уровня жизни, угаснет лишь через несколько лет, точно так же и политический разворот, который продемонстрировали выборы, может усугубиться и затянуться. Какие это повлечет за собою последствия? Прежде всего, европейская интеграция, если она не остановится вовсе, во всяком случае будет идти гораздое медленнее предусмотренного плана. Почти наверняка некоторые страны будут выпадать из этого процесса, начиная с Великобритании, чей выход представляется уже практически необратимым. Подтачиваемый изнутри набирающими силу антисистемными движениями, которые действуют подобно пятой колонне, кризисом, непродуманной политикой и постоянной оппозицией Евросоюз становится все более разобщенным. Все это, в конце концов, может привести к его распаду. Таким образом, самый масштабный демократический проект потерпит крах, а раздраженные страны Европы окажутся ввергнутыми в тот же самый водоворот страстей, который привет к кошмару Второй мировой войны. Но даже если война и не разразится, их экономический и политический упадок станет неизбежным под пристальным наблюдением новой (и одновременно старой) российской империи.
Когда поступали сообщения о результатах выборов в Европарламент, я прочитал в последнем номере (май-июнь 2014 года) журнала The American Interest, который возглавляет Фрэнсис Фукуяма, захватывающий социологический опрос под названием «Америка ушла в себя?» ( America Self-Contained?), в котором полтора десятка известных американских аналитиков, придерживающихся различных взглядов, обсуждают внешнюю политику администрации Барак Обамы. Совпадения бросались в глаза. И не потому, что в США возобладал национал-фашистский популизм, который может уничтожить Европу, а потому, что, используя совершенно иные методы, страна, до настоящего времени бывшая лидером демократичного и либерального Запада, исподволь снимала с себя эту ответственность, чтобы заняться внутренними делами, все более отмежевываясь от внешнего мира и соглашаясь с тем, что, лишенная могущества, она обречена играть второстепенную роль в современную эпоху глобализации.
Обозреватели высказывают различные точки зрения на причины подобного упадка, но при этом они едины в том, что он проявляется во внешней политике, суть которой состоит в том, что Обама, при однозначной поддержке большинства населения, систематически уходит от принятия ответственности за решение международных проблем: потерпев очевидные неудачи, сначала он вывел американские войска из Ирака, а теперь выводит их из Афганистана, поскольку в обеих странах фанатики-исламисты продолжают творить бесчинства, усеивая улицы трупами. С другой стороны, Белый дом позволил России и Китаю одержать над собой мирную победу, когда пригрозил вмешаться в сирийский конфликт, чтобы положить конец использованию правительственными войсками химического оружия против мирного населения. США не только не осуществили свою угрозу, но даже ни слова не сказали поводу того, что две вышеупомянутые державы продолжили поставки смертоносного оружия прогнившей диктатуре. Даже Израиль не преминул унизить администрацию США, когда она через своего госсекретаря Джона Керри в очередной раз попыталась содействовать возобновлению переговоров с палестинцами. Тель-Авив их открыто сорвал.
Согласно опросу The American Interest, ничто из вышеперечисленного не является случайным и присущим исключительно правлению Обамы. Скорее всего, речь идет о некоей тенденции, уходящей своими корнями в далекое прошлое. В течение долгого времени она не давала о себе знать, однако после финансового кризиса, больно ударившего по американскому народу, стала нарастать и проявляться в деятельности правительства, которое решилось воплотить ее в жизнь. Хотя мысль о том, что США бросят все силы на решение собственных проблем и ради ускорения экономического развития и восстановления высоких жизненных стандартов, которых они добились в прошлом, откажутся от роли лидера западного мира и вмешательства в дела, не затрагивающие их напрямую и не представляющие непосредственной угрозы их безопасности, подвергается критике со стороны руководства Республиканской партии, она пользуется большой поддержкой среди простых людей. Они убеждены в том, что США должны перестать приносить себя в жертву ради «других», ввязываясь в разорительные войны, бессмысленно растрачивая свои материальные ресурсы и отправляя на поля сражений свою молодежь, при том, что работы на всех не хватает, а жизнь для простых граждан становится все более трудной. В одном из разделов опроса показана поддержка подавляющего большинства населения каждого значительного сокращения военных расходов, осуществленного Обамой.
Какие из всего этого можно сделать выводы? Первый заключается в том, что мир изменился гораздо больше, чем мы предполагали, а упадок Запада, столько раз предрекаемый любителями катастроф и интеллектуалами-мистиками, в конце концов, стал реальностью наших дней. К чему относится упадок? Прежде всего, к той ведущей, передовой роли, которую играли Европа и США в недалеком и далеком прошлом во многих хороших и некоторых плохих делах. История теперь творится не только там, но также и в других странах и частях света, которые прививают свои модели, привычки и методы остальному миру. Сама по себе эта децентрализация политической власти была бы не так уж и плоха, как полагал Фрэнсис Фукуяма (Francis Fukuyama), если бы после падения Берлинской стены либеральная демократия распространилась по всей планете, заменяя собой все проявления авторитаризма. К сожалению, произошло все не так, а, скорее, наоборот. Новые формы авторитарного правления, подобные тем, что мы наблюдаем в современной России и Китае, заменили прежние, и теперь демократия, скорее, повсеместно начинает отступать и сжиматься, ослабляемая Троянскими конями, которые начинают проникать в то, что мы раньше считали цитаделями свободы.
Оригинал публикации: La decadencia de Occidente
