Наверное, все замечали, что выступления в печати по общественно значимым вопросам нередко заканчиваются безрадостной фразой: «Если будет на то политическая воля». Иначе говоря, «если на то будет Божья воля» или «Иншалла»…
Если называть вещи своими именами, то обычно имеется в виду следующее: «если захочет Путин». При этом противники Путина говорят, что он не понимает или не хочет сделать то-то и то-то, сторонники же смущенно заявляют, что Путин все понимает и хочет, но он не всесилен, у него связаны руки…
Т.е. причин, почему что-то хорошее не делается, всего две – Путин не хочет или хочет, но ему не дают это сделать (третью причину – невозможность – мы рассматривать не будем). Давайте их проанализируем.
Что может Путин
Всемогущ ли В. Путин или у него связаны руки?
Очевидно, есть некие силы – как внешние, так и внутренние, которые блокируют полезные для страны решения.
Внешние силы – это вредительская часть «мировой закулисы», олицетворяемая Рокфеллерами (если верить М. Хазину) или Ротшильдами (если не верить). Предположим, что В. Путин решил назначить Хазина и Глазьева вместо Улюкаева и Дворковича. С чем он столкнется, кроме тяжелого разговора с премьером? Что такого страшного может нам грозить с их стороны?
Например, снижение кредитного рейтинга России, ведущего к увеличению стоимости заимствований. А может, это и неплохо? Может, хоть это заставит наше правительство понять, что сбрасывать «лишние» деньги в Резервный фонд, размещать их под 1%, а потом занимать под 7-9% – это не шибко умно?
Другая угроза – «наезды» на зарубежные активы нашей элиты. Тактически это может быть неприятно, но стратегически – именно то, что нужно: элита должна понять, что единственную гарантию может дать стоящее за спиной сильное государство.
Что еще? Пропагандистские атаки в СМИ – так они и сейчас с нами не церемонятся. Компромат на Путина? Но его, судя по всему, нет.
В общем, конечно, некие мелкие гадости постфактум могут последовать, но это будет уже месть, которая Путина может только раззадорить.
Внутривластная оппозиция теоретически может пойти ва-банк, что только развяжет Путину руки в пересмотре массы негласных договоренностей. Но гораздо более вероятны тихий саботаж и компрометирующие вбросы в СМИ.
Но здесь Президент может вспомнить, что его родная контора первоначально называлась «комиссия по борьбе с… саботажем». Да и вообще, умение подавлять внутрисистемный саботаж – это ключевая компетенция любого руководителя.
Таким образом, как внешнее, так и внутреннее противодействие – не просто малоэффективны, но, более того, полезны, т.к. позволяют Президенту ускоренно проводить обновление властной элиты. Поэтому мнение, что у Путина «связаны руки» («ну, вы же понимаете – ему не дадут» и т.п.) – на мой взгляд, не обосновано. И единственная причина того, что Путин не принимает какие-то решения, состоит в том, что он не считает их правильными или своевременными. Т.е. министром работает Улюкаев, а не Хазин, потому что Путин считает это правильным.
Конечно, могут существовать разные хитрые объяснения, например: Путин назначил Улюкаева, чтобы тот полностью разоблачил негодный экономический курс и подготовил почву для реализации радикальных хазинских идей. Но, так или иначе, Улюкаев министр потому, что так решил В. Путин.
Реактивное и проактивное управление
Посмотрим на вторую причину: В. Путин может, но не хочет принимать полезное решение, т.к. не считает его правильным или своевременным. Это означает, что правильность решения неочевидна, т.к. вопрос еще не назрел. Несвоевременность означает то же самое – вопрос еще не назрел, на него еще жалко выделять ресурсы.
В этом и состоит одна из главных черт нашей системы госуправления – ее несклонность к проактивному поведению. Наша власть практически всегда реагирует постфактум, когда проблема перезрела.
Один из последних примеров – события в Бирюлево. Вопрос: разве проблема не была очевидна раньше? Была, но наш стиль – реактивное управление.
Закон Димы Яковлева – правильные решения, но почему в ответ на закон Магницкого?
Когда сгорает психбольница, по всей стране проверяют психбольницы, но не детские дома – до них очередь дойдет только после пожара в детском доме. Свежий пример из этой серии: в Москве сгорел театр, и тут же было объявлено о проверке всех театров.
Но неужели нет ничего не реактивного? Например, программа перевооружений – ведь это пример стратегического управления? На первый взгляд, да, но и здесь в основе лежит реакция на войну 08.08.08, показавшую наше техническое отставание даже от Грузии. Действительно проактивным данное решение было бы, если бы программа была принята, скажем, в 2002 году.
Действия властей, не являющиеся реакцией на ситуативный кризис, конечно, тоже имеют место, но они обычно слабые, бессистемные, быстро затухающие. Например, пару лет назад В. Путин выдвинул план создания в стране 25 миллионов современных рабочих мест. Если растянуть программу на 10 лет, то ежегодно надо создавать 2,5 миллиона, т.е. 5 миллионов за два года. Сколько же создано фактически?
Другой пример проактивного управления – создание Роснано и Сколково. Этими игрушками власть некоторое время хвасталась, но сейчас все явно уходит в тень. И вполне похоже, что это выброшенные деньги.
Примеры можно множить: помните медведевские: «институты – инвестиции – инновации», «Россия вперед» и прочее?
Вывод: чтобы у власти появилось понимание и желание сделать что-то полезное, надо, чтобы проблема созрела, а, лучше перезрела и взорвалась. Тогда и будет явлена во всей красе «политическая воля».
Два примечания.
1. Все эти рассуждения относятся к вопросам, когда нужны изменения чего-либо, хотя политическая воля иногда нужна и для того, чтобы продолжать направление движения вопреки давлению. Все же текущие вопросы (бюджет, пенсии…) решаются властью более или менее успешно в автоматическом режиме, т.е. «безвольно».
2. Поскольку важнейшей причиной для проявления «воли» является воспринимаемая актуальность проблемы, существующие группы влияния могут в своих интересах завышать ее или занижать, манипулируя, таким образом, вышестоящей инстанцией. В результате воля может проявиться, например, в решении совершенно неактуальной проблемы.
Четвертая ветвь власти
Неправильно полагать, что стремление решать срочные вопросы вместо важных, является характерной чертой только нашей системы госуправления. Это присуще практически любой стране. Чтобы заставить систему решать несрочные вопросы, т.е. разрешать несозревшие проблемы, нужны кардинальные организационные изменения. Почему это невозможно в существующей системе?
Причин тому минимум три.
Во-первых, существующий аппарат управления банально перегружен – он с трудом успевает решать только горящие вопросы.
Во-вторых, аппарат не обладает достаточной компетенцией – ведь распознавать незрелые проблемы и, тем более, предугадывать появление новых, абсолютно за рамками его интеллектуальных возможностей.
В-третьих, сама общепринятая система – «демократия», предусматривающая периодическую смену власти, препятствует серьезной работе над будущим.
Если мы хотим, чтобы наши дети и внуки жили в процветающей стране, надо заниматься непрерывным стратегическим планированием, имеющим обязательный характер. Проводить эту работу должен высокоавторитетный КОНСТИТУЦИОННЫЙ ОРГАН, имеющий солидные права и обязанности. Если его работа будет эффективной, большая часть «горящих» проблем вообще не возникнет, соответственно, резко сузится и поле для проявления «политической воли».
Различные паллиативы вроде советов «при президенте» или «при правительстве», всевозможные «центры стратегических исследований», разрабатывающих море мертворожденных «концепций» и «стратегий», а также реинкарнированный Госплан, конечно, не годятся. Только конституционный орган.
А пока этого нет, единственный способ заставить власть эту самую волю проявить – всеми законными способами многократно демонстрировать свое недовольство, раздражение, разочарование, т.е. доказывать, что проблема перезрела и до взрыва недалеко. Как показывает опыт, власть чрезвычайно чувствительна к ЯВНЫМ проявлениям народного недовольства, подрывающим ее главную опору – высочайший авторитет В. Путина.
P.S. По-видимому самая насущная проблема, которая уже давно ждет не дождется политической воли – неспособность правительства эффективно управлять экономикой. Вместо действенных мер мы слышим, что нужно готовиться к увеличению безработицы (как именно – закупать сахар и макароны?), паковать чемоданы и переезжать в другие регионы (какие именно? Где сейчас наблюдается бурный рост?). И все это в условиях высоких цен на нефть. Что же будет, если она подешевеет? Отчаиваться, однако, не стоит: рано или поздно проблема перезреет, и политическая воля проявится мгновенно. Хотя…
