В Будапеште около двух тысяч человек приняли участие в демонстрации протеста против визита в Венгрию Владимира Путина.
Президент Венгрии Виктор Орбан ранее занимал жесткие антикоммунистические и антироссийские позиции, однако за последние несколько лет он стал одним из главных союзников России в Европе, как полагают обозреватели, главным образом из-за российского газа.
Российский же президент хочет продемонстрировать, что у него есть союзники среди стран, входящих в ЕС и НАТО. Но так ли это?
Ведущий «Пятого этажа» Михаил Смотряев беседует с философом и политологом Андреем Райчевым.
Загрузить подкаст передачи «Пятый этаж» можно здесь.
Михаил Смотряев: Многие издания комментируют визит Владимира Путина в Венгрию. Это первый визит с лета 2014 года. В странах ЕС он, наверное, не самый желанный гость. Говорят о том, что это попытка продемонстрировать отсутствие единства в Европе, и что это такая спецоперация, попытка внедриться в центр ЕС, чтобы дестабилизировать его и дальше.
Андрей Райчев: Совсем не странно, что президент Путин делает то, что делает. Это выгодно его политике, загадки нет. Проблема в том, почему именно сейчас Европа распалась на несколько групп. Но, если посмотреть на историю ЕС с 1990 года по сей день, европейцы одинаково реагируют на события. Сейчас три группы с разной реакцией. Одна из них орбановская – Путин прав, Крым русский, что нам Украина, это дело России; историю на Украине спровоцировали США, европейцам до этого дела нет. Так же на ситуацию реагируют в Чехии, в Австрии, и, в некоторой степени, в Италии. Ровно наоборот реагируют Балтика и Польша. Состояние почти истерическое. В Латвии запретили русский язык, а Европа на это не среагировала, хотя это уничтожает основную европейскую ценность. Остальные страны проявляют индифферентность, не хотят обсуждать. И как финал этого разнобоя – ЕС отправила на Украину делегатами двух премьеров. Это как если бы у Англии были столкновения с Шотландией, и Англия посылает туда мэра Лондона и мэра Бирмингема. Это абсурд.
М.С. Франция и Германия – это две крупнейшие экономики ЕС. Что касается позиции Орбана, что Украина – периферия России, пусть сами разбираются, так Венгрия – тоже периферия ЕС. Но если сейчас ЕС начнет навязывать Орбану идеи, против которых он выступает, реакция будет горячая.
А.Р. Орбан – политический деятель-евроскептик. Это Ле Пен, только у власти. Они против федерации и все время пытаются по единству ударять. Он хочет отделиться от Европы, получить большую самостоятельность.
М.С. Тогда получается, что Владимир Путин правильно выбрал страну и президента, с которым надо повидаться. Но Венгрия, не будучи крупной экономикой, вряд ли способна оказывать значительное влияние на происходящие события. Как шоу визит Владимира Путина действенен, но в смысле давления на ЕС его возможности ограничены?
А.Р. Конечно же, Венгрия не может повлиять на ЕС в решающей степени. Но казус серьезен. После двух мировых войн Европа была разорвана на две части Россией и Америкой. Это был большой провал континента, который шел в истории впереди всех. Сколько-то лет Европа опять объединялась, и вот первая серьезная проблема опять ее разорвала. Это ужасно. Европейцы забыли смысл своего объединения. Европа – шестисотмиллионная страна. Европейцев в два раза больше, чем американцев, и в 4 раза больше, чем русских. И они не задаются вопросом: кто нас охраняет? США? Это абсурд. И если этот дефицит федеральности не преодолеть, это очень плохо кончится.
М.С. А какова вероятность, что это поймут? Чем дальше, тем больше складывается ощущение, что никакая сила меньше, чем новая война, европейцев не встряхнет достаточно, чтобы понять, что кроме бюрократии есть ценности, которые каждый день не нужны.
А.Р. Европеец привык рассуждать, что все можно за деньги. Это самое страшное. Это мы видим и в арабских историях. Мир сложен, труден, мы живем в его лучшем месте, нас миллиард, и есть вещи, за которые нельзя заплатить деньгами. Это в Европе забыли. Я не призываю перейти на польские позиции истерики, а задуматься о нашей судьбе общей. Пока европейские политики будут продолжать решать все через деньги, Ле Пены и Орбаны будут набирать силу. И возьмут власть.
М.С. На какое-то время. Можно вспомнить примеры в Европе. Но есть ли какие-то перспективы преодоления политической импотенции в Европе, или нужно, чтобы в половине стран пришли к власти правые, ЕС распустили, понастроили границ, ввели визовый режим, и началась новая, почти горячая война с Россией.
А.Р. Европа не проводит политики, она реагирует. Когда премьеры поехали на Украину, что-то подписали с Януковичем, потом выяснилось, что за этим стоит США, отвечать за свои действия они не умеют. Европе надо перестать говорить общими формулами – мы за счастье, мир и свободу. Надо думать о своих интересах, но этого не будет. Скажем, канцлер ФРГ, мощной европейской экономики. Они поймали союзника на том, что он их подслушивает. Союзник извинился, но через некоторое время его снова поймали, и он уже даже извиняться не стал. И ничего. Эта порода политиков ни на что не способна. Тут надо сделать жест, но этот жест дорого обойдется, и ничего не происходит.
