Когда Путин говорил что-то подобное раньше, до присоединения Крыма и поддержки антиукраинского движения на Востоке, это выглядело нелепо.
Теперь, когда он на расширенном заседании коллегии Министерства обороны говорит: «…обстановка вокруг нас проще не становится: вы знаете и о создании эшелонированной системы противоракетной обороны США, возросла и активность НАТО, в том числе в Европе, прежде всего в Восточной Европе», то его слова уже не выглядят ненужным нагнетанием страхов и оправданием интересов военного лобби в Кремле.
Ну, то есть если бы мы не влезли в Украину, то запугивать нас по-прежнему никто не стал бы.
Просто ограничивали бы наши возможности и влияние, и все.
Но мы влезли.
И теперь на нас действительно давят и нас пугают.
Парадокс в том, что Запад нас все это время продолжал побаиваться. А после присоединения Крыма испугался совсем.
До сих пор все боятся возможного вторжения в Прибалтику.
Может быть, конечно, это политики нагнетают истерию в своих внутриполитических целях. Но скорее всего, действительно рассматривают такую возможность.
Я где-то прочел, например, что ждут вторжения в Прибалтику, Молдову. А затем почему-то в Сербию, Черногорию и Македонию!
С другой стороны, а кто ожидал таки действий от России в Украине?
Это называется «обжегшись на молоке, дуют на воду». Их можно понять.
Но и наши военные и политики боялись не зря.
Это странно выглядит, но получилось то же самое: «как выяснилось на примере Украины, боялись не зря».
И вмешательства западных стран во внутреннюю политику опасались оправданно.
И военного давления опасались не напрасно.
Нас тоже можно понять.
Есть у вас сомнения, что если бы Россия не влезла в Украину, эта страна очень скоро стала бы интегрирована в ЕС и НАТО? У меня практически нет.
Способствовало бы это военной безопасности России? Конечно, нет.
С другой стороны, присоединение Крыма вовсе не улучшило ситуацию с нашей военной безопасностью. Скорее, ухудшило.
Путин говорит: «…вы знаете и о создании эшелонированной системы противоракетной обороны США, возросла и активность НАТО, в том числе в Европе, прежде всего в Восточной Европе».
Но мы-то помним, что активность НАТО в Восточной Европе стала следствием активности России в Украине.
До этого ничего особенного там не происходило.
Западу не хватило ума.
Запад не смог вовремя остановится в своей восточноевропейской экспансии.
Запад уважает свои страхи, но не готов принимать во внимание страхи других.
Но что думает Путин, мы ведь просто не знаем.
Вот он говорит: «…наша военная доктрина тем не менее не меняется, она носит, как известно, исключительно оборонительный характер. Однако свою безопасность мы будем отстаивать последовательно и жёстко».
Здорово, если это так.
Но означает ли это, что мы не будем воевать в Украине в случае чего?
И не собираемся развивать гибридное наступление в Прибалтике и Молдове?
В конце концов, нам ведь всегда могут сказать, что наступление – это активная оборона. И мы — Россия — просто предотвращаем подготовку нападения наших врагов.
Да, знать бы, что Украина – это уникальная ситуация, а не начало новой военной политики! Той, которая чревата большой войной.
Быть бы уверенным в том, что когда Путин говорит уже на другой встрече, на торжественном заседании, посвященном Дню работника органов безопасности: «Очевидно, что запугать нас, сдержать, изолировать Россию ни у кого не получится, никогда не получалось и никогда не получится. Попытки такие проводились всегда, на протяжении столетий, я уже об этом говорил публично, а в ХХ веке многократно: и в 20-е, и в 40-е годы, и позже. Ничего не получилось, и сейчас ничего не получится. При этом мы должны быть готовы проходить через определённые трудности и давать всегда адекватный ответ на любые угрозы нашему суверенитету, стабильности, единству нашего общества», — он действительно говорит о том, что мы не дадим себя запугать.
А не о том, что мы готовы продолжать вести гибридные войны на своих границах. И запугиванием нас не остановить.
Мы ведь не хотим войны, правда?
