то ж, давайте сравним известное нам оружие и посмотрим, что от чего произошло.
Что ж, давайте сравним известное нам оружие и посмотрим, что от чего произошло. На картинке в заголовке — неполная разборка АКМ и StG-44. Хорошо видно главное отличие АК от штурмгевера — Калашников выбрал схему разборки оружия «вверх», через снимающуюся крышку, в то время как Хуго Шмайссер выбрал схему разборки «вниз», через откидывающийся на шарнире спусковой механизм.
Однако сразу могу заметить, что и Калашников первоначально выбрал такой же тип разборки — вот его так называемый АК-46 (автомат Калашникова, образец 1946 года), представленный на конкурс автомата на первом этапе:
Но как раз в АК-46 прекрасно видно, что кроме схожести схемы разборки и общей эргономической компоновки, ничего общего с конструкцией Шмайсера у Калашникова тогда не было. Например, просто-таки бросается в глаза, что там нет характерного затвора как единой детали с газовым поршнем. Газовый поршень со штоком был выполнен у Калашникова отдельной деталью, и он сцепляется с затвором через промежуточную деталь — своеобразные салазки.
Схема себя на испытаниях не оправдала, и потому была использована идея от StG-44 — совмещения газового поршня и затворной рамы. Однако — вот тут надо понимать главное — использована лишь идея, конструктивное решение у Калашникова совершенно иное. Вообще затвор Калашников применил иной — он запирается не перекосом, а поворотом. Собственно, затвор и УСМ у Калашникова практически скопированы с американского карабина M1 Garand — и это правильно, ибо зачем мудрить, если есть прекрасное решение, отлично зарекомендовавшее себя в боевых условиях?
Надо отметить, что решение с совмещенным с затворной рамой штоком и поршнем применено гораздо раньше Шмайссера, в самозарядной винтовке Холека ZH-29 — и конструкция у Шмайссера как раз очень похожа на ZH-29, только перевернута (у Холека газовый поршень находился под стволом, а не над стволом), но зато сам затвор, схема его сцепления с затворной рамой и схема запирания (перекосом) та же.
Забавно, что сами пиндосы, изучавшие сразу после войны StG-44, ничего в нем не поняли. Американские военные эксперты посчитали немецкую штурмовую винтовку «оружием, далёким от удовлетворительного» — неудобным, излишне массивным и тяжёлым, с низкой надёжностью, обусловленной легко деформирующейся штампованной из тонкого стального листа ствольной коробкой. Отмечалось, что конструкция оружия создана скорее в расчёте под нужды массового производства, чем из соображения получения образца с высокими тактико-техническими и эксплуатационными свойствами, что, по их мнению, объяснялось тяжёлой для Германии ситуацией на фронтах. Эффективность автоматического огня из StG-44 была признана ими неудовлетворительной, а сам этот режим — излишним для данного оружия ввиду невозможности эффективной стрельбы длинными очередями. При этом отмечались отличная для данного класса точность стрельбы одиночным огнём и простота в обращении с оружием. В качестве образца для сравнения назывался американский карабин М1 (так называемый «бэби Гаранд» фирмы Винчестер), причём утверждалось, что он намного совершеннее «штурмгевера».
Это было тем более забавно, что «бэби гаранд» был оружием для вспомогательных войск (вроде водителей грузовиков) и вообще никогда не рассматривался как основное оружие пехоты. Пиндосы тупо проспали появление автомата (штурмовой винтовки) как нового класса оружия, и только разгром во Вьетнаме, где столкнулись с одной стороны русский АКМ, а с другой — американские самозарядные M-14 под полноразмерный винтовочный патрон, заставил их взяться за ум и срочно спроектировать как облегченный промежуточный патрон, так и автомат под него.
И да — рассматривая предшественников Калашникова, нельзя обойти молчанием автомат Судаева 44-го года — так называемый АС-44:
Такие конструктивные особенности этого автомата, как вынос вверх затворной группы с большими зазорами, а также обеспечение контактного взаимодействия движущихся частей через малые площади, были затем использованы Калашниковым в его АК. Именно они и обеспечили АК выдающуюся надежность. Да и, собственно, основные технические решения АС-44 были Калашниковым полностью повторены с малосущественными изменениями:
Видите — здесь мы видим все фирменные признаки АК, начиная от характерной съемной крышки и пружины малого диаметра с направляющей, и кончая характерным затвором с затворной рамой, газовым поршнем и ручкой перезаряжания в виде одной детали. И это — 1944 год!
В 1945 г. была выпущена серия автоматов системы Судаева, войсковые испытания которой проводились весной-летом 1945 года в ГСОВГ, а также в ряде частей на территории СССР. Несмотря на положительные отзывы, армейское руководство потребовало уменьшения массы оружия. Судаев был оружейный гений, и для него не составило бы труда уменьшить массу. Но он умер — в 34 года, и завершить работы по его автомату стало некому. А ведь не подорви Алексей Иванович своё здоровье в блокадном Ленинграде — и мы бы сейчас обсуждали совсем другой автомат (и, кстати, Судаева точно так же обвиняли бы русофобы в том, что он «всё украл у Шмайссера»).
Но вернемся к StG-44 и Калашникову. Калашников, используя общую удачную эргономику StG-44, имплементировал в конструкцию более удачный затвор и УСМ, а также попутно устранил ряд компоновочных недостатков StG-44 (подсмотрев решения у Судаева, у которого он и работал, кстати) — например, убрал из приклада возвратную пружину, что позволило впоследствии легко создать версию со складным прикладом, ввел в возвратную пружину направляющую (что позволило уменьшить ее диаметр) и так далее. Оригинально был решен предохранитель (что стало фирменным признаком АК) и еще ряд деталей. Схема разборки «через верх» также более проста для освоения солдатами и наглядна.
Однако за всё надо платить — и АК не избежал некоторых «фирменных» ошибок, тем более обидных, что в StG-44 они были уже устранены. Например — у АК короткая приемная горловина для магазина, которая не способствует его быстрой смене и прочному креплению. Тут не надо грязи — эта ошибка уже признана ошибкой и в новом АК-12 устранена (как говорится — всего-то 65 лет потребовалось). Вторая ошибка — это та самая «разборка вверх» через съемную крышку. Из-за того, что съемная крышка неизбежно имеет люфт — на ней нельзя крепить прицелы. StG-44 был свободен от этого недостатка — но тогда, в 1947 году, когда АК принимали на вооружение, на это не обратили внимания, ибо никто не собирался снабжать массовый автомат оптикой. А потом стало поздно — и началось пригораживание сбоку съемных «русских» кронштейнов под прицел (съемных — потому что кронштейн не дает открывать крышку и разбирать автомат). В конце концов на АК-12 отказались от съемной крышки, заменив ее откидной на шарнире и разработав плотное крепление — но всем понятно, что это паллиатив, попытка спасти систему без глубокой переделки.
Между прочим — в новой версии автомата АК отказались и от «фирменного» предохранителя в виде пружинящей пластины, а ручку взвода затвора перенесли на шток газового поршня, убрав этим столь же фирменную щель, через которую внутрь автомата сыпалась грязь, попадавшая в магазин и создававшая задержки в подаче патронов. Так что, как видите, в АК и спустя 65 лет есть что улучшать.
В качестве заключения хочу сказать вот что: Михаил Тимофеевич Калашников создал гениальное оружие. Гениальное, и даже лучшее в мире — по совокупности. Есть автоматы более точные, есть более простые, есть даже более надежные — но всегда выигрыш у АК в чем-то одном достигается серьезным проигрышем в чем-то другом. Сделали надежнее — но автомат стал втрое дороже. Сделали точнее — резко потеряли в надежности. Ну и так далее.
Да, Калашников стоял на плечах других выдающихся оружейников — Холлека, Гаранда, Шмайссера и Судаева, да, ему помогали довести до ума конструкцию другие советские разработчики, но собрал всё это в единое целое он, и именно он смог протолкнуть этот автомат в производство, так что в конечном счете это оружие по праву называется КАЛАШНИКОВ. Спите спокойно, Михаил Тимофеевич, ваше имя навсегда останется в истории человечества.
