В этой истории есть все элементы первоклассного боевика: угроза уничтожения человечества, тайная операция, большой взрыв и даже Гитлер! От блокбастера она отличается только тем, что все это — правда! Итак, сага о том, как диверсанты лишили фашистов атомной бомбы.
Текст: Николай Поликарпов
Завод «Норск Гидро» находился на живописной скале
Девятнадцатого ноября 1942 года погода над захваченной немцами Норвегией была скверная. Дежурный офицер люфтваффе рассчитывал на необременительное дежурство, поскольку низкие тучи, снегопад и шквальный ветер делали крайне маловероятным появление вражеских бомбардировщиков. Большая часть дня прошла действительно в полусне. Однако под вечер благостную атмосферу на командном пункте нарушил звонок из службы радиоперехвата: радисты обнаружили английскую речь в эфире. Враги панически сообщали открытым текстом: «Попали в метель. Сбились с пути. Началось обледенение». Немцы засуетились: у них не было на этом направлении радиолокаторов дальнего обнаружения, поэтому им приходилось полагаться лишь на бинокли и звукоулавливатели. Поднимать истребители в воздух в такую погоду было бессмысленно: они просто не нашли бы в небе цель. Однако по тревоге была активизирована вся наземная патрульная служба, усиленные отряды отправились на прочесывание местности. Их ждал сюрприз.
Эх, залетные!
Ранним вечером этого дня с аэродрома Вик в Шотландии поднялись в воздух два британских тяжелых четырехмоторных бомбардировщика «Галифакс», каждый из которых буксировал по планеру «Хорса». В этих планерах сидели 34 английских десантника из состава 1-й воздушно-десантной дивизии, добровольно согласившиеся участвовать в опасной операции «Фрешман». Ее сценарий был необычен и дерзок: при подходе к норвежскому побережью планеры должны были отцепиться и бесшумно доставить спецназовцев в окрестности местечка Рьюкан. Там отважным планеристам предстояло совершить одну из самых значительных диверсий в истории Второй мировой войны. Однако в тот раз судьба распорядилась иначе.
«Галифакс» буксирует планер. Реконструкция
Тяжелые погодные условия привели к тому, что первый бомбардировщик потерял ориентировку в пространстве. Его пилоты полагали, что все еще летят над морем, а на самом деле уже пересекли линию берега. Над сушей самолет столкнулся с горой. Летчики бомбардировщика погибли, но планер успел совершить посадку на снег, при этом из восемнадцати десантников в живых остались четырнадцать. Второй «Галифакс», попав в низкую облачность и снежную бурю, запросил разрешения вернуться на базу, которое и было получено, но при развороте лопнул обледеневший трос, и планер оторвался. По возвращении в Вик экипаж бомбардировщика мог рассказать немногое: планер скрылся из виду в тумане, уходя вниз по пологой спирали. Десантников в Лондоне посчитали погибшими, однако на самом деле и этому планеру удалось приземлиться. Правда, из находившихся на его борту семнадцати человек уцелели только девять. Выжившие не бросили раненых товарищей, пытались унести их в горы. Но карательный отряд вермахта оперативно захватил экипажи обоих планеров. Раненых умертвили в госпитале в Ставангере, где врач безотлагательно сделал им укол воздуха в вены. Остальных пленных сразу расстреляли. Впрочем, по-немецки пунктуальное исполнение приказа Гитлера расстреливать на месте диверсантов, партизан и саботажников в данном случае сыграло с нацистами злую шутку. Когда чины государственной тайной полиции — гестапо — узнали о захвате британских солдат, они немедленно примчались, чтобы допросить их, но было уже поздно. Немцы так и не узнали, что планировали десантники и зачем им понадобилось такое количество толовых шашек и детонаторов, найденных среди обломков планеров.
Фашисты высматривают угрозу с неба. Документальная съемка, 1940 год
Если бы не эта оплошность с допросом, судьба послевоенного мира могла бы оказаться совсем иной. Может статься, мы сегодня поминали бы не жертв атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, а испарившихся в пламени рукотворного солнца парижан, лондонцев или даже москвичей. Тот небольшой норвежский завод компании «Норск Гидро», уничтожить который должны были английские диверсанты, производил «тяжелую воду» — вещество, необходимое для успешного продвижения немецкой ядерной программы «Урановый проект». Цель этой суперзасекреченной программы была проста и величественна: дать Германии атомную бомбу к 1944 году. Впрочем, несмотря на повышенную секретность, партизаны сил норвежского Сопротивления узнали о планах Гитлера, сообщили союзникам, и те немедленно начали действовать. Трагический итог операции «Фрешман» стал лишь эпизодом полномасштабного сражения за «тяжелую воду», которое немцы в итоге проиграли.
Жидкая смерть
«Тяжелая вода», как и обычная, не имеет ни вкуса, ни запаха, однако пить ее в чистом виде настоятельно не рекомендуется (впрочем, в микроскопических количествах она входит в состав любой минералки). «Тяжелой» воду делает замена стандартного атома водорода на атом дейтерия — тяжелого изотопа водорода с атомарной массой «2». В лабораторных условиях для производства одной тонны «тяжелой воды» необходимо переработать около 40 тысяч тонн воды обычной, потратив при этом 60 млн киловатт-часов электроэнергии. Кстати, «Норск Гидро» был возможен в Норвегии потому, что там, во-первых, много горных озер, содержание «тяжелой воды» в которых чуть выше обычного, а во-вторых, много дешевой энергии, добываемой на гидроэлектростанциях.
Что касается ядерного потенциала «тяжелой воды», то дейтерий в ее составе поддерживает распад обедненного урана-238 до крайне радиоактивного плутония-239. Это означает быстрое производство экономичного ядерного топлива. То, чего Гитлеру не хватало для полного конца света.
Операция «Эвакуация»
Британский разведчик
Одд Стархейм
Итак, вернемся на год назад. Фактически операция по взрыву «Норск Гидро» началась декабрьской ночью 1941 года, когда над Норвегией выпрыгнул с парашютом капитан британского Управления специальных операций (УСО). Звали его Одд Стархейм, и на земле его ждали друзья из движения Сопротивления. Причиной зимней прогулки этого джентльмена стала информация, полученная в Лондоне еще в мае 1940 года. Британских экспертов тогда чрезвычайно обеспокоил тот факт, что в Норвегии немцы первым делом захватили завод государственного гидроэлектрического управления по производству «тяжелой воды». Британский экспедиционный корпус еще оборонял Нарвик, а оккупанты уже приказали руководству завода до предела нарастить производство.
В Лондоне было известно, что к тому моменту физики в Германии давно и успешно занимались исследованиями процессов деления атомного ядра, а в Бельгии немцами была захвачена половина всего мирового запаса урана (1200 тонн). Для создания «атомного котла» и превращения природного урана в оружейный плутоний-239 фашистам не хватало только замедлителя — этой самой «тяжелой воды». И они ее получили.
Одду Стархейму предстояло досконально выяснить все подробности, касающиеся завода к северу от Рьюкана. Сначала ему не повезло: в Осло Стархейм попал в руки гестапо, когда немцы ворвались ночью в приютивший его дом. Однако разведчику удалось бежать. Каждые несколько дней меняя убежище, благо сеть Сопротивления в Норвегии была хорошо развита, он добрался в Бесплодные горы (плато Хардангервидда), где располагался завод «Норск Гидро». Здесь ему предписывалось завербовать кого-нибудь из инженерно-технического состава.
Норвежский диверсант
Эйнар Скиннорланд
Еще в Лондоне Стархейму была дана агентурная наводка на Эйнара Скиннорланда. Этот инженер отнюдь не сочувствовал пронацистскому правительству Видкуна Квислинга, хорошо знал технологический процесс и размещение производственных помещений завода, к тому же, будучи уроженцем здешних мест, мог послужить проводником в окрестных горах. Стархейм должен был каким-то образом ненадолго вывезти норвежца в Лондон, чтобы с его помощью спланировать диверсию, а затем вернуть его назад. Вместе с силами Сопротивления была разработана отчаянная операция. Британец набрал небольшую команду норвежцев и научил их обращаться с огнестрельным оружием. В разных портах страны свежеобученные партизаны (Эйнар в их числе) в качестве обычных пассажиров сели на небольшой пароходик «Гальтерзунд» водоизмещением всего 620 тонн (сегодня двухпалубные речные теплоходы, курсирующие по Москве-реке и Волге, имеют большее водоизмещение). Когда на борт поднялся и сам Стархейм, он прошел на мостик и приказал капитану под дулом пистолета взять курс на Шотландию. Несмотря на то что кораблик вообще-то совершал каботажное плавание по норвежским фьордам из Кристиансанна в Берген и вовсе не предназначался для путешествий по открытому морю, большинство норвежских матросов патриотично согласились присоединиться к «пиратам». Неделю спустя, 17 марта 1942 года, «Гальтерзунд» благополучно подошел к причалу в шотландском Абердине. Эйнар был доставлен на место.
Пароходик «Гальтерзунд», на котором диверсанты бежали из Норвегии в Великобританию
Буквально сразу же норвежский инженер вместе с полковником Вильсоном из УСО и руководителем организации «Свободная Норвегия» профессором Лейфом Тронстейном взялись за разработку сложнейшей операции по взрыву завода «тяжелой воды» в Рьюкане. Эйнар за одиннадцать дней прошел специальные тренировки, включавшие, например, прыжки с парашютом. Пожалуй, это был самый короткий и интенсивный курс подготовки агента за всю историю британского Управления специальных операций. Спешка объяснялась просто: уже 29 марта инженер спустился с парашютом на ледник в горах недалеко от Рьюкана. На рабочем месте он отсутствовал менее трех недель, так что сумел объяснить перерыв в работе болезнью. Немцы ничего не заподозрили.
Героический десант
Вскоре после возвращения Скиннорланда в Лондоне приступили ко второму этапу подготовки диверсии. 18 октября 1942 года четыре норвежских эмигранта, прошедших тренировку в британских специальных школах УСО, благополучно спрятали спустившие их с небес парашюты на родной земле. Это была так называемая группа «Ласточка». Теперь им предстояло добраться от места высадки в районе Веморка к Рьюкану. Чтобы соблюсти конспирацию, а в некоторых случаях и просто найти дорогу, группе потребовался почти месяц! Только к 6 ноября «ласточкам» удалось организовать временную базу в заброшенном лыжном домике недалеко от цели. Тяжелый путь по горам и ледникам заставил расстаться с большей частью продуктов, чтобы только донести взрывчатку. Все это время группа питалась лишь сушеным мясом. Лондон 9 ноября получил условный сигнал: «Три розовых слона». Нелепый позывной означал, что диверсанты наконец находятся рядом с поселком Рьюкан.
Двое диверсантов из группы «Ласточка» на фоне лыжного домика. Декабрь 1942 года
Целью операции «Фрешман», описанной в начале этой статьи, было доставить им подкрепление. Однако, как ты уже знаешь, план провалился. Четверо диверсантов практически без снаряжения и еды поселились посреди ледяной пустыни. И все-таки они не теряли надежду. Скиннорланд снабжал их кое-какими продуктами, они охотились на то немногое, что обитало в Бесплодных горах, — и ждали.
Профессор
Йомар Брун
Тем временем в Швецию, а оттуда и в Великобританию бежал главный инженер компании «Норск Гидро Электрик» — профессор Йомар Брун. От него английские эксперты получили фотографии цехов, электростанции и складов завода, позволившие построить копию «Норск Гидро» в Великобритании. На этом макете тренировали новую группу коммандос, которой предстояло решить судьбу битвы за «тяжелую воду».
Только к 16 февраля 1943 года подготовка была завершена, и подразделение из шести человек высадилось в 45 километрах от лыжного домика, где ожидали «ласточки». Четыре месяца они там старались выжить и уже находились на грани голодной смерти. Впрочем, и обмороженное подкрепление, плутавшее по горам девять дней, выглядело ненамного лучше. Изможденные диверсанты нуждались в отдыхе, но времени терять было нельзя. От Эйнара приходили тревожные вести об отправке партий «тяжелой воды» в Германию. Операцию решили проводить несмотря даже на увеличившуюся активность немецкой охраны и прибытие в район завода подразделений войск СС.
Вид на Рьюкан. 1920-е годы
За 36 часов до начала операции случился неожиданный инцидент. К лыжному домику вышли две пары влюбленных молодых людей, решивших прогуляться на природе. Следует признать, прогулка вышла насыщенной: из занесенной снегом хижины выскочили обмороженные мужики с автоматами и фактически взяли гулявших в заложники (хотя они, как норвежские патриоты, отнеслись к этому с пониманием).
Дальше последовали напряженные часы финальной подготовки: проверка снаряжения, облачение в британскую военную форму, чтобы в случае краха отвести подозрение от местных жителей, и обязательная раздача экстренной капсулы с ядом каждому диверсанту. Под вечер 26 февраля все было готово. Алое зимнее солнце на закате осветило величественный горный пейзаж. Бросив на него прощальный взгляд (что и говорить, половине группы он основательно намозолил глаза), диверсанты двинулись в сторону завода.
Практика большого взрыва
Около полуночи группа заняла позиции в 500 метрах от забора предприятия. 27 февраля в 3 часа ночи, после смены немецкого караула, началось выдвижение к назначенным целям. Гидроэлектростанцию и завод прикрывала с одной стороны неприступная отвесная скала, с другой было глубокое ущелье, по дну которого протекала река. Временный мост через ущелье длиной 75 метров освещался прожекторами и простреливался из пулеметов. Нечего и думать было перебраться по нему на другой берег. Значит, предстояло спуститься в ущелье и перейти вброд ледяную реку. Это было возможно благодаря падению уровня воды зимой. Шесть человек входили в группу прикрытия. В случае обнаружения они должны были обезвредить или хотя бы связать боем немецкую охрану до выполнения задачи основной группой. Последняя называлась «группой уничтожения» и состояла из четырех человек: двух свежих десантников и двух норвежских партизан из числа «робинзонов».
В подвал под цехом электролиза, где находилось сердце завода — установка для получения очищенной окиси дейтерия, можно было попасть либо через сам цех, либо через запасной вход в подвал, либо через кабельную шахту. Оказалось, что немцы усилили охрану: возле каждой двери стояло теперь по паре часовых, снять которых без шума было невозможно. Поэтому решили пробираться ползком через узкий кабельный тоннель, таща за собой десятки килограммов взрывчатки. «Марш-ползок» прошел успешно: сняв решетку, группа бесшумно появилась в заветном подвале. Там над книжкой, освещенной скудным светом настольной лампы, идиллически дремал единственный охранник. В полутьме угадывались контуры лабораторной установки, нагромождение трубопроводов и резервуаров. После пробуждения сторожа с помощью дула автомата выяснилось, что он норвежец и… ничего не имеет против антифашистских диверсий!
Когда заряды были заложены и заработал часовой механизм, все бросились в тоннель, на прощание напутствовав сторожа: «Беги отсюда как можно скорее!» Обратная дорога показалась если не легче, то значительно короче. Вскоре диверсанты выбрались наверх, где их ожидала группа прикрытия, так и не сделавшая ни одного выстрела. До взрыва оставалось двадцать минут, которые пролетели мгновенно. Впрочем, подрывники успели удалиться на значительное расстояние. На последней минуте они встали и принялись считать секунды: 57, 58, 59… 60!
Однако грохота не последовало. Все переглянулись в тревожном ожидании: «Что могло случиться?» Но тут раздался глухой звук, не сопровождавшийся огнем или дымом. Затем горы снова накрыла тишина. Был взрыв или нет? Удалась ли операция? Размышлять об этом не было времени. За пару недель британские коммандос прошли на лыжах более 400 километров по горам захваченной немцами страны, добравшись в итоге до нейтральной Швеции. Четверо норвежских партизан остались в окрестностях завода, чтобы проследить за результатом операции.
Победа
28 февраля из Норвегии в Лондон пришла долгожданная радиограмма: «Операция удалась!» Установка высокой концентрации и электрооборудование были полностью уничтожены. Немцы рассвирепели. Позже Клаус Хелберг вспоминал, что по приказу лично прибывшего в Рьюкан рейхскомиссара Норвегии Йозефа Тербовена были арестованы десять местных жителей, которых должны были расстрелять, если рабочие не выдадут «саботажников». Однако немецкое расследование быстро установило, что здесь действовали не партизаны-самоучки, а британские асы секретных операций, и на гражданских зло срывать не стали.
Внешне норвежцы смирились с оккупацией. Парад 1942 года
Даже через полгода после диверсии немцы так и не смогли восстановить завод для использования его на полную мощность, однако кое-что починить все-таки удалось…
Отплытие груза «тяжелой воды» в Германию. 20 февраля 1944 года
И сразу же после этого 143 американских бомбардировщика В-17 сбросили на завод в общей сложности 711 бомб! Впрочем, шестьсот из них не попали в малоразмерную цель. Оставшаяся сотня уничтожила электростанцию и часть трубопроводов, хотя сам завод так и не был разрушен. Можно было бы провести новую диверсионную операцию, но усиленная немцами система охраны практически не оставляла шансов на успех. Правда, производство «тяжелой воды» теперь давало немцам считанные литры. Наработанные к тому времени запасы решено было от греха подальше переправить в Германию. Однако Сопротивление узнало и об этой операции. 20 февраля 1944 года трое агентов УСО пробрались на борт парома, груженного бочками с 15 тысячами литров «тяжелой воды» (большая часть запаса, выработанного заводом «Норск Гидро»). Заложенные агентами мины сработали на середине озера Тиннсе, утопив атомные надежды Гитлера на глубине 400 метров.
Гитлер и глава пронацистского правительства Норвегии Видкун Квислинг
Так закончилось великое (хотя и мало кому известное до настоящего момента) противостояние норвежского Сопротивления и Гитлера, ничуть не уступающее по значимости обороне Севастополя или Курской битве. Если бы не норвежские диверсанты, ты, вероятно, перелистывал бы сейчас эту страницу четвертым щупальцем, почесывая третьим вторую голову… Впрочем, не факт, что это не было бы забавно.
Ошибка века
Немцы могли бы запросто обойтись и без норвежской «тяжелой воды», если бы не историческая ошибка профессора Вальтера Боте. Еще до начала войны профессор провел серию опытов, которые доказывали, что обычный графит, в принципе, можно использовать вместо дейтерия. В январе 1941 года Боте проводит финальную серию опытов, однако на чистейшем графите фирмы «Сименс» он получает совсем плохие результаты, которые рушат всю теорию. После этого немцы целиком переключают внимание на «тяжелую воду» с повышенным содержанием дейтерия. Ошибка профессора обнаружилась только в 1944 году, когда новый образец чистого графита дал отличные результаты. По-видимому, графит «Сименс» в 1941 году просто был загрязнен примесью азота из атмосферного воздуха. Вот так головотяпство послужило спасению человечества!
