Николай Троицкий пишет в «Необязательных мемуарах«:
Пора рассказать о том, как газета «Московский корреспондент» сенсационно «женила» Владимира Путина на гимнастке Алине Кабаевой. Случилось это весной 2008 года.
И тут требуются некоторые предварительные пояснения.
Газета «Московский корреспондент» или попросту Москор, ненадолго стала всемирно известной. Но этот калиф на час давно скончался, породив целую мифологию, и надо бы восстановить истину.
Вендетта с интифадой
Газету эту придумал, основал и финансировал банкир Александр Лебедев, большой оригинал и самодур с претензиями на некоторую оппозиционность и даже «идеализм». Он с середины нулевых годов стал выделяться среди собратьев-олигархов — завел блог (правда, вел его не сам, но курировал лично), собирал посиделки блоггеров в московских кабаках, и в двух таких мероприятиях я участвовал — из чистого любопытства.
Наконец, Лебедев объявил своеобразную «вендетту и интифаду» Юрию Лужкову, ради борьбы с которым и затеял Москор.Газета должна была разоблачать московского «лицемэра» (если это слов придумал сам Лебедев, то надо отдать должное его таланту публициста), стараясь при этом оставаться в рамках законности.
Получалось это с переменным успехом, несколько раз Лужков все-таки нашел повод подать в суд и, естественно, выиграть — столичные суды всегда брали сторону столичного градоначальника. Правда, выигрыш этот всякий раз был символическим, так как суды обязывали Москор выплатить минимально возможную компенсацию за ущерб так называемым «чести-достоинству» Лужкова.
Иначе говоря, фактически все иски Лужкова признавались полной фигней и туфтой, но судьи, которые зависели от истца, не могли так прямо это признать.
Я обо всем этом так подробно рассказываю, так как сам работал в Москоре — но с перерывами! И это обстоятельство тоже надо пояснить.
Перешел я в Москор то ли в сентябре, то ли в октябре 2007 года, когда стало ясно, что ПРС — агентство Пресс-секретарь, о котором я вкратце рассказывал в прошлой главе — скоро загнется. Что и случилось пару месяцев спустя, причем хозяева конторы так и не дали сотрудникам зарплату за последний месяц или два. Но я успел раньше соскочить с подножки гибнущего «поезда».
Amicus Plato
В Москор меня позвал мой старый друг Дуда, Игорь Дудинский, о котором я тут много писал (хотя бы вот в этой главе, и еще в следующей). Он был первым заместителем главного редактором.
А главным редактором был Гриша Нехорошев, журналист, с которым я был знаком лет 15. У нас были нормальные, но только до того и после того, как Нехорошев был моим непосредственным начальником. Мы никогда не были друзьями, но отношения наши были вполне приятельскими. В любом случае, истина дороже, и я не могу не написать, что думаю об этом человеке.
Гриша — неплохой журналист, репортер, автор интересных расследований, оригинально мыслящий, с фантазией, но он категорически не может быть начальником. Ему противопоказано руководить людьми. Лебедев этого не знал, да и никто не мог этого знать заранее, но мне это стало ясно почти сразу.
Не хочу вдаваться в неинтересные мелкие подробности, скажу только, что мои отношения с Нехорошевым в пору работы в Москоре складывались сложно и конфликтно. Меня взяли заместителем главного редактора, и я курировал, так сказать, общественно-политическую часть газеты. Но я несколько раз писал заявления об уходе и два раза уходил.
Для данного сюжета это важно. Так как, во-первых, в тот краткий период, когда была опубликована заметка о Путине с Кабаевой, я не находился в штате газеты. Во-вторых, так как если бы я находился в штате, такой материал никак не мог бы пройти мимо меня. Более того — меня бы неизбежно попросили бы его написать. Но обошлось. Бог спас.
Не люблю сослагательное наклонение и не хочу разводить турусы на колесах насчет того, как бы я поступил, если бы идея выдать на гора подобного рода заметку возникла при мне. Если бы у бабушки были яйца, она была бы дедушкой. И хватит об этом.Куда интереснее рассказать о том, как это было. Я хоть и ушел из газеты (ненадолго, ибо через пару дней вернулся в штат), но со всеми общался и знал почти все подробности.
Скучная заметка, которая потрясла мир
Итак, всё началось с банальной ситуации: на утренней планерке выяснилось, что «нечего ставить в номер». В ежедневной газете это случается почти каждый день, но потом всё как-то образовывается.
В тот день долго не образовывалось, в результате чего Нехорошев рассердился и ушел. Неважно куда, это не имеет отношения к сюжету. Надо сказать, что Гриша так сердился и уходил регулярно, это в его характере.»На хозяйстве» остался Дуда, человек, как уже известно, креативный, и он бы непременно что-нибудь придумал, но тут в редакцию пришла Надя Королева, ответственный секретарь, и просто так, в порядке трепа, рассказала о ходящей в высших кругах сплетне насчет романа Путина с Алиной Кабаевой.
Мало ли какие сплетни бродят по коридорам власти и журналистским редакциям! Нелепо обращать на них внимание. Но тут зерно вдруг упало в благодатную почву — в мозг Дудинского, томившегося из-за того, что «нечего ставить в номер».
Он и решил раздуть сплетню, масштабировать ее до полнокровной сенсации: дескать, у Путина не просто роман, а он вот-вот разведется с Людмилой и женится на спортсменке-комсомолке.
Впоследствии некоторые мои друзья-конспирологи придумали целую сложную схему: мол, то ли Надю специально подослали с этой сплетней, то ли ей сознательно рассказали, а за этим стоял… Лужков. Ну и прочие глупости.
Ничего этого не было. Зато была безмерная, я бы сказал несоразмерная фантазия Дуды, привыкшего ранее в «Мегаполис-Экспрессе» раздувать сенсации на ровном месте. А тут и место было вроде бы не «ровное». Слухи и сплетни имели место на самом деле.
Писать заметку поручили немолодому журналисту, недавно пришедшему в газету (в Москоре была потрясающая текучесть кадров) по имени Сергей Тополь. Солидный респектабельный дядечка, зачем он взялся исполнять это неблагодарное задание, не ведаю, но дело не в нем. Ну написал бы другой, хоть сам Дудинский, и он бы написал намного лучше, а Тополь написал плохо, скучно, казенно-суконно.
Что немедленно отметил вернувшийся в редакцию Нехорошев. «Скучная какая-то заметка», — справедливо сказал Гриша, прочитав опус Тополя, даже не подозревая, что эта «скучная заметка» через сутки взорвется такой мегатонной бомбой, что страшно даже себе представить. Дуда это понимал, и он убедил главного редактора, что эту «скучную заметку» ставить надо.
Вот она. Естественно, я храню тот номер, и не в единственном экземпляре
Москор достиг своего апогея
На завтра и в последующие дни рвануло так, что мало не показалось. Потрясенный Лебедев, которого никто не удосужился проинформировать о подготовке сенсации такой взрывной силы, просто охренел.
В редакцию Москора рванули корреспонденты всех мировых агентств и изданий. В центре внимания был Дуда, который дал столько интервью на один квадратный метр, сколько редко в жизни приходилось давать. Но звонили всем остальным сотрудникам, даже мне, хотя я честно отвечал, что не был в штате газеты в тот день, все равно приходилось что-то комментировать, и по-русски, и по-английски.
Хотя что тут можно было комментировать? Первое. Прямо и честно скажу, что меня совершенно не интересует, каковы в действительности отношения между Путиным и Кабаевой. Несмотря на то, что я много лет проработал в бульварной газете, а может быть именно поэтому я глубоко равнодушен к подробностям личной жизни больших начальников. Ханжество мне тоже чуждо, американские придирки к Клинтону считаю полным идиотизмом, пусть трахаются, как и с кем хотят, мне наплевать.
Второе. Путин терпеть не может вмешательства в его семейную и личную жизнь, неважно, подлинную или мнимую. Он был разозлен, чего не скрывал, требуя не лезть с «гриппозным носом» в его интимные дела. Опять-таки, мои друзья-конспирологи напрасно вычисляли, кого имел в виду президент — у кого был насморк в те роковые дни, то ли у Лебедева, то ли у Нехорошева. Чушь собачья. Путин никого конкретно не имел в виду.
Ну а газету Лебедев вынужден был прикрыть. Это было неизбежно. Банкир-«идеалист» в те дни совершал какие-то странные телодвижения: Нехорошева как бы арестовывали и куда-то отвозили для допроса некие загадочные силовики, оказавшиеся чинами из службы безопасности Лебедева, но тут я не знаю всех нюансов и подробностей.
Строго говоря, хотя Гриша как главный редактор нес ответственность за всё напечатанное в газете, он не был причастен к рождению сенсации. Это был плод деятельности Дуды, человека неслыханной широты, которого невозможно вместить ни в какие рамки. Но искать виновных спустя семь лет нет никакого смысла.
«Московский корреспондент» в день выхода той сенсации достиг своего максимума, апогея и зенита. После статьи о браке Путина с Кабаевой уже нечего было больше писать. Так что закрытие ежедневного варианта Москора было закономерным.
Потом, спустя, полгода ненадолго возник еженедельный Москор, но это уже другая история, не такая яркая и интересная, и о ней пойдет речь в следующей главе…
