Со знаменитым режиссером мы, к величайшему своему удивлению, нос к носу столкнулись в «Гоголь-центре» — месте, которое у отечественных мэтров принято поругивать за
эксперименты и безбашенность. А тут – сам Меньшов, оплот и оскароносец! И не просто так зашел, а на репетицию спектакля «Двор», где он играет вместе с Аленой Бабенко и Валерием Гаркалиным. Пользуясь удачей, мы насели на Владимира Валентиновича с вопросами.
— Как вы здесь оказались, Владимир Валентинович, и о чем этот «Двор»?
— Этот спектакль по пьесе Лены Исаевой поставил Володя Панков, а его я давно приметил как талантливого режиссера, и затащил в кинематограф – продюсировал экранизацию его театральной постановки «Доктор». А теперь вот играю у него в спектакле. Я бы назвал его поэтическо-музыкальной картиной жизни конца 70-х – начала 80-х. Мой герой когда-то, подростком еще, уехал из страны в Австралию. А теперь вернулся. И, встретившись через 35 лет разлуки с другом — его играет Валера Гаркалин, они вместе воспоминают о своей зеленой юности. Потом герой встретил жену-итальянку на Арбате. Алена Бабенко играет обитательницу нашего двора, которая все время ищет себе мужа. Мне было интересно поработать. Тут все ребята жутко хваткие, работают быстро.
— Тут вообще такой стиль. Меня по-хорошему шокирует ваше появление здесь.
— Я скольжу по поверхности всех этих скандалов. Никакого жеста или политической составляющей в моих действиях нет. Есть только искусство. И настойчивость Володи, который меня очень звал на этот спектакль. Надеюсь из «Двора» Панков тоже сделает фильм. Пойдем вот к министру просить денег.
— Удачи вам в этом. А как вам ситуация с финансированием кино? С квотами на прокат отечественных картин?
— Я не в курсе деталей, но знаю, что в мире такая практика существует. Французы именно такой поддержкой спасли свое кино, может быть, единственные в Европе. Надо посмотреть на их опыт внимательно. А итальянцы свое великой великое кино сгубили беспечным отношением.
Тренд — на сцене водку пить
— Как вы относитесь к современному театру?
— По-разному, но мне интереснее говорить о том, что нравится. Мне необычайно нравится Дмитрий Крымов (сын Эфроса, его спектакли можно посмотреть в ШДРИ на Сретенке – прим. КП). Мне нравится Панков, хотя его спектакли могут быть жесткими, с матом. Но это нынешний тренд. Еще трендово – на сцене «водку пить». Меня тошнит. Как только сели двое – так разливают. Причем не по маленькой рюмочке, пьют стаканами. Такое у нынешних представление о нашей жизни.
— В 70-х, наверное, так и пили? А сейчас меньше – да и водка дорожает.
— Фигушки, такого не было. Я помню, что мы заканчивали пить бутылку – и все, больше бутылки не было. Магазины уже закрыты. И достать вторую сложно. Выпили бутылку – и разошлись люди. А у них как будто скатерть-самобранка – из-под стола достаются и достаются.
— У нас в «Комсомолке» есть ваша секретная фотография в Сандунах – не знаю, сколько выпили, но вы там голый и только шайкой прикрываетесь.
— Ай, мерзавцы! Ну хоть прикрылся, слава богу. Это «Комсомолка» и пригласила меня в баню. Там еще с нами был Саша Мальцев, хоккеист.
— А сейчас есть такие удовольствия – в баню, с веником и водочкой?
— Ну, я же с тех пор построил себе дачу, а там построил сауну. Мы там редко бываем, правда – нету времени, но паримся с большим удовольствием. С семьей. Когда я вырываюсь, первым делом требую, чтобы мне истопили баньку. И там я прихожу в себя, отхожу от сумасшедшей занятости.
Крым всегда был чисто российским завоеванием!
— Сегодня есть темы, которые вы бы хотели в кино снимать? Про Украину, может?
— Ситуация там созрела без нас. А наша реакция на нее для меня, честно говоря, была неожиданной. Я не ожидал, что мы окажемся столь решительными. И с нетерпением жду окончания этого романа. Ты подумай! Джон Керри делает заявление, что вся эта ситуация неслыханна, такого представить себе невозможно! Он что, спал все это время? И что же он не возмущался по поводу Ливии или Югославии? Это называется — установка сильнее факта. Установка у него в мозгу такая: мол, мы-то и Ливия – это совсем другое дело… Мне кажется, что с Крымом обратного пути нет. Ни Крыму, ни нам. Мы сделали заявление и Крым сделал такие заявления, что если там будет украинская власть, их там порвут всех просто.
— Крым же исторически наш.
— Действительно, это даже смешно. Мы, казалось, его потеряли навсегда из-за Хрущева. И вдруг такой поворот событий, и Крым, похоже, вернется к нам. Это чисто российское историческое завоевание. Причем многократное, кровопролитное. Борьба России за Крым была вековой, если не больше. Думаю, что Путин вдобавок располагает какими-то данными разведки. Намерения, думаю, у американцев есть – сделать Черное море натовским. Именно Крым в этом смысле становится краеугольным камнем. Так что мы себе приобретаем на некоторое время сильную головную боль, но посмотрим.
Юлии звонят по ночам герои ее передачи
— Когда ваша дочь Юля расходилась с мужем Игорем Гординым, их журналисты доставали вопросами о личном. А сейчас Юля ведет передачу на Первом канале и сама задает такие вопросы. Как вам такие повороты судьбы? Юлия Меньшова — в ипостаси журналиста.
— Для нее это не новость. Она уже попробовала. И была более отвязанной журналисткой в программе «Я сама!». Расспросы, вся стилистика той передачи была несколько отмороженная. А сейчас наоборот — она уже строгая, такая наша Опра Уинфри. Юля, кстати, очень внимательно смотрела ее передачи. Моя дочь вообще очень обучаемая. Но эта передача ей далась кровью. Это было неожиданное предложение, которое она получила в разгар работы над 24-серийным фильмом. Можешь представить, как ей было трудно? Юля и сейчас работает как проклятая, не бросает спектакли, играет в антрепризе. Работает она чрезвычайно много. Но к этой передаче она готовилась основательнейшим образом.
— Юля стала заправским психологом.
— Она девушка очень глубокая. Уже учась, она вдруг стала глубоко верующим человеком — и у нее стопками везде стояли церковные книжки. Сейчас стало чуть полегче. А то она в шесть утра вставала к заутрене. Потом она сама стала заниматься психологией и ходить на серьезные курсы — почувствовала, что ей не хватает знания психологии. Теперь она профессионал в высокой степени — может человека раскрыть психологически. Из цепочки ее вопросов возникает портрет человека, иногда неожиданный для него самого. Было несколько случаев, когда люди, посмотрев передачу, устраивали большие разборки. Звонили: вы меня подали не таким образом. Причем говорили об этом громко и матерно. Девушки особенно этим отличались.
— И как Юля к этому относится?
— Легко. Одна девушка – не буду говорить кто – и ей звонила, и нам с женой звонила, причем по ночам. Похоже, эта девушка была не совсем трезва.
— Теперь вы не гнобите журналистов?
— Да нет. Во-первых, мне кажется, что у нее не в самом прямом смысле журналистская работа. И Юля счастлива, что вернулась на телевидение. Она в свое время ушла от Ефремова из МХАТа в никуда Хотя она играла там большие роли. Ей не нравилась зависимость актерской профессии. И правильно сделала, что сожгла мосты. Тогда подвернулся вариант — Юля пришла редактором на ТВ-6. А потом стала там звездой. Ее всегда интересовало телевидение как новое искусство. Кроме того, она настроена на режиссерскую карьеру. Уже сделала хороший спектакль — твердой рукой, по всем правилам. Придумывала декорации с художником, музыку, движения, лаконизм. Уверен, ей надо продолжать и режиссерскую стезю. Надеюсь, у Юли образуются просветы в этой занятости.
Все свелось к взглядам на секс.
— А можно личный вопрос? Что вы сегодня вечером делаете?
— Лечу в Вену, оттуда меня машиной увезут в маленький чешский городок, где мы снимаем картину «Императрица». О молодости Екатерины II. Играет ее Марина Александрова. У нас подобралась хорошая команда.
— Можно вам заказать еще один «Оскар»?
— Конечно. Кстати, я посмотрел последние картины, купил «Адель», которая получила «Золотую пальмовую ветвь». Думаю, это очень плохо. Это следование курсу политкорректности в первую очередь. Больше ничего. Только за это фильм и получил приз.
— За спокойное отношение к лесбийской любви?
— За это, да. Все остальное на очень примитивном уровне.
— А «Двенадцать лет рабства» получил «Оскар» тоже по этой схеме? Потому что про черных?
— То же самое. Это же сумасшествие — как сваливается западный мир в сторону тотальной политкорректности. Я уж не говорю про то, что курить нельзя уже нигде. Я не курю. Но считаю, что это просто травля, гонение. Плохо, что «Оскар» так резко сваливается в эту беду «политкорректности». Раньше это была еврейская тема, которая обеспечивала «Оскар», призы на фестивалях. Правда, картина Спилберга «Список Шиндлера» была действительно шикарной. А вот сейчас все свелось к взглядам на секс.
Источник: kp.ru
