13 января — ровно 10 лет, как ушел из жизни знаменитый иллюзионист Арутюн Акопян
О легендарном артисте вспоминает его сын, продолживший дело отца.
Сжигал доллары — доставал рубли
— Папа — самоучка, из бедной армянской семьи. Сделал себя сам. До того как начать выступать на сцене, он в 13 лет окончил семилетку, потом строительный техникум, пошел работать на стройку. В конце 30-х получил путевку в Московский инженерно-строительный институт имени Куйбышева. Еще на первом курсе случайно попал на представление фокусника, перевернувшее его жизнь. Тот доставал из черного ящика без крышки и дна различные предметы. Это волшебство так поразило отца, что он проник за кулисы и залез в ящик, пытаясь понять секрет. Появившийся хозяин сдал его в милицию, приняв за воришку. Но потом, видя, что паренек просто горит желанием освоить фокусы, взял его к себе рабочим таскать реквизит.
Вместо платы папа просил научить его простейшим номерам. А потом стал ассистентом фокусника. Читал много специальной литературы и постоянно подкидывал наставнику новые идеи. Да так надоел, что учитель однажды сказал: «Раз такой умный — пробивайся сам». Вскоре отец дал первое самостоятельное представление.
Во время войны выступал в госпиталях, на передовой, перенес ранение, был контужен. Папа вспоминал, как в составе агитбригады был на Белорусском фронте под Оршей. Выступал на импровизированной сцене под носом у немцев. И когда показал свой номер с фокусами, к нему подошел наш снайпер, следивший за немцами через оптический прицел: «А фашисты за вами в бинокль наблюдали!» Папа, не теряя чувства юмора, ответил: «Пусть смотрят! Все равно секрет фокуса не заметят»…
— Говорят, ваш отец общался со Сталиным?
— Видел его. При Сталине он пострадал. У папы была поклонница Маргарита, на которую имел виды и Берия. Узнав, что девушка восхищается фокусником, всесильный руководитель госбезопасности решил нейтрализовать соперника и выслал его из Москвы. Вернулся отец только после смерти Сталина.
Но и в ссылке папа продолжал тренироваться. И публика ответила ему благодарностью. Никита Хрущев, будучи у руля страны, тоже обратил внимание на артиста. Приглашал папу на правительственные концерты, представлял отца иностранцам, лидерам мировых держав как «русское чудо» и просил продемонстрировать фокус с деньгами. Отец сжигал на глазах иностранцев доллары, и тут же в его руках появлялись советские рубли. И Хрущев торжествующе говорил: «Смотрите, какие чудеса показывают наши артисты: мы сжигаем вашу валюту — и появляется наш советский рубль!»
Брежнев просил научить его черной магии
Пришедший к власти Леонид Брежнев, обожавший цирк, тоже привечал Арутюна Акопяна.
— Брежнев приглашал отца на все правительственные концерты. В 74-м году я вместе с папой выступал перед генсеком в Барвихе в приватной обстановке, — рассказывает Арутюн Акопян. — Папа зашел за кулисы переодеться, успел снять штаны, стоял в трусах и фраке, и тут к нему забежал с горящими глазами Леонид Ильич. Со стороны картинка та еще — генсек и мой отец в трусах! Брежнев сказал, что впечатлен номерами. И объясняет: «Понимаешь, я был маленьким мальчиком. И с меня, мальчишки, какой-то человек снял кепку, туда разбил два яйца, сыпанул соли и перца, размешал это все, поджег, накрыл платком, а когда его снял, в кепке появились бараночки! До сих пор не могу понять — это что, чудо?!» Папа ему: «Ну что вы, Леонид Ильич, это просто фокус. Об этом трюке написано в моей книге, у меня ее с собой нет, но могу ее вам подарить». Леонид Ильич оживился и пригласил его к себе на Старую площадь.
|
Потом Брежнев просил отца: «Научите меня черной магии». И даже был участником нескольких папиных фокусов.
Была и такая история. Леонид Ильич пригласил отца выступить перед лидером Югославии Тито. Папа показывал коронный фокус — разрывал свою именную афишу, потом из обрывков доставал ленты, карты, а затем оттуда бил фонтан денег. Брежнев повернулся к Громыко: «Давай сделаем Акопяна министром финансов!» Тот был озадачен: «У нас в стране?!» — «Нет, в Югославии. Вот будет у них весело, мало не покажется».
Принимал дома Фантомаса
— Ваш отец владел гипнозом?
— Да. Помню, к нам в гости пришел маршал Баграмян и пожаловался на сердечную боль. Папа ввел его в гипнотический транс со словами: «Сейчас ты окажешься на своей родине — в Карабахе. Вокруг все цветет, ты вдыхаешь горный воздух…» Когда Баграмян очнулся, то сказал, что чувствует себя превосходно. А отец стоял как выжатый лимон.
Но гипноз на своих выступлениях он не применял. Он работал иллюзионистом! Знал тысячи фокусов, только с игральными картами — 500 номеров с манипуляциями. Папа совершил революцию в мире искусства иллюзионистов, отказавшись от вспомогательных приспособлений, специальной аппаратуры. Он творил чудеса только своими пальцами, которые беспрестанно тренировал.
— Ваша мама, как и вы, помогала отцу в его деле?
— Всю жизнь! Она была его ассистенткой, пела на его концертах. Они прожили вместе сорок счастливых лет.
Сегодня мама очень часто вспоминает папу. Наша семья жила счастливо, интересно. У нас дома на Кутузовском проспекте собирался московской бомонд: приходили Рина Зеленая, супруги Менакер и Миронова, Борис Чирков, Роберт Рождественский, семья Буденного… Папа жарил барашка, и пожарные знали: над Кутузовским проспектом дымок — это у Акопянов гости.
Когда в Москву приезжали зарубежные делегации деятелей культуры, из Министерства культуры звонили и просили папу принять: мол, пусть посмотрят, как живут советские артисты. В 1961 году у нас дома мы принимали знаменитого Фантомаса — Жана Маре. Устроили богатое застолье, армянская родня приготовила яства, бабушка напекла пирожков. Освежевали барана и жарили из него шашлык под водочку. Маре подарил маме розы, одну она засушила и хранит до сих пор. Папа показывал свои фокусы с картами, от которых Маре был в восхищении!
Вообще папу знал весь мир. Он выступал в личной резиденции Муамара Каддафи, король Хуан Карлос ему аплодировал стоя. Рукоплескал папе король Индонезии. Отца посылали в арабские страны как миссионера к шейхам…
Артист до последнего вздоха
— В 1995 году отцу поставили диагноз «рак крови». Врачи сказали: проживет два года. Но он продержался десять, — говорит Амаяк Акопян. — В конце жизни не мог двигаться, плохо узнавал родных, но не выпускал карты из рук, продолжал их перебирать, манипулировать. Умирал он на наших с мамой руках. Незадолго до смерти очнулся, посмотрел на меня: «Сынок, жизнь — это не карточная игра и не фокус. Судьба часто подбрасывает тебе крапленые карты, но это не означает, что надо шельмовать…»
— Вы пошли по его стопам.
— Папа радовался, что я продолжил династию. Кстати, мама вспоминала о первых минутах моей жизни. Мол, главврач роддома принес меня, новорожденного, отцу, развернул пеленки, стал хвалить: мол, смотрите, какие крепкие ножки, ручки, а кулачки! Заметив, что у меня сжат кулачок, стал разжимать пальчики, и увидел на ладошке обручальное кольцо. Свое! Воскликнул: «Да, Арутюн Амаякович, теперь я не сомневаюсь — это ваш сын!»
