По данным Forte Foundation, консорциума ведущих бизнес-школ и крупных компаний, за последние 10 лет число представительниц слабого пола в топовых MBA-школах мира увеличилось с 28 до 34%. И вузы упорно борются за дальнейший рост этого показателя

Нынешний директор программ MBA и EMBA московской школы управления «Сколково» Валерия Павлюковская в 2008 г. поступила в швейцарскую бизнес-школу IMD. Успешный топ-менеджер в сфере электронной коммерции, она хотела стать управленцем более широкого профиля.

Учиться в IMD оказалось нелегко. «Первые полгода мы спали по четыре часа в сутки. Уставали так, что едва обращали внимание на то, как выглядим», — рассказывает молодая женщина. Однако мужчины так или иначе присматривались к представительницам прекрасного пола и даже, как поговаривали, составляли списки «самых сексуальных девушек класса».

Пять мифов об управлении эффективностью →

Женщин на курсе было 25%. «Я не замечала, чтобы наши права явно ущемлялись. Мы все чувствовали себя сообществом профессионалов. Хотя чисто психологически мужчинам бывало сложно перестроиться и воспринимать женщин как равных партнеров», — рассказывает Павлюковская. В начале учебного года курс разделили на несколько групп. В группе Валерии было четыре мужчины и четыре женщины. «Что бы мы ни обсуждали, мужчины сразу объединялись и начинали лидировать в дискуссии. Мы же, женщины, лишь встраивались в их разговор», — вспоминает она. Боролась с мужчинами за лидерство только воспитанная в духе феминизма американка. Европейские мужчины относились к этому терпимо. А латиноамериканцы и русские мужчины начинали раздражаться.

В целом в IMD, как и в других европейских бизнес-школах, дискриминация по половому признаку не ощущалась, говорит Павлюковская. «Я слышала, что в Америке этот вопрос стоит куда более остро», — добавляет она.

Разнообразие подвело

Еще несколько десятилетий назад в западных MBA-школах учились в основном мужчины. Только в 1980-х гг. количество женщин стало постепенно расти. По данным Forte Foundation, консорциума ведущих бизнес-школ и крупных компаний, за последние 10 лет число представительниц слабого пола в топовых MBA-школах мира увеличилось с 28 до 34%. И вузы упорно борются за дальнейший рост этого показателя.

Особый интерес к «женской теме» возник в школах после того, как в бизнесе заговорили об отсутствии гендерного разнообразия в руководстве крупных мировых компаний. В 2007 г. исследование McKinsey показало, что европейские компании, где в совете директоров было как минимум три женщины, получали более высокие операционные прибыли, а цены на их акции росли. Опрос 2360 компаний, проведенный в 2012 г. банком Credit Suisse, подтвердил, что фирмы, где в руководство входят женщины, получают более высокие прибыли, чем бизнес, где доминируют мужчины. В результате компании ввели «розовые квоты» в советах директоров и, по данным Columbia Business Executive Circle of New York, искусственно увеличили к 2012 г. количество женщин-директоров до 18,7%.

Пять причин для участия в конференции →

«Женщины — великолепные лидеры. Они умеют объединять людей и создавать команду. Они хорошо чувствуют людей, с которыми работают. Более того, женщины больше внимания уделяют такой важной сейчас теме, как корпоративная социальная ответственность. Это тот тип лидерства, который нужен современному

 бизнесу», — считает Бодо Шлегельмильх, декан академии MBA Венского университета экономики и бизнеса (WU).

Но получить путевку в совет директоров или хотя бы в топ-менеджмент компании женщине значительно легче, если у нее на руках диплом престижной MBA-школы. По данным хедхантинговой компании Spencer Stuart, степень MBA имеют 39% гендиректоров компаний из списка S&P 500 и 42% гендиректоров компании из списка Fortune 100.

Гарвардские страсти

Школы стараются набрать как можно больше представительниц прекрасного пола еще и потому, что от количества женщин на программах MBA и EMBA зависят их позиции в престижном рейтинге FT, а значит, их положение на международном рынке бизнес-образования, рассказывает Павлюковская. Ради места в рейтинге школы даже готовы устанавливать более низкий проходной балл для женщин, чем для мужчин, добавляет она. Так, в IMD, где она училась, проходным для мужчин считался GMAT, сданный на 700 баллов и выше. Женщин же брали с 620-640 баллами.

Однако увеличение количества женщин на курсе приводит порой к непредсказуемым последствиям. И с этим уже столкнулись в Гарвардской школе бизнеса, где в 2014 г. количество студенток выросло до 40% на курсе. The New York Times пишет, что в последние годы атмосфера в Гарвардской школе резко изменилась. Теперь по вечерам в кампусе можно встретить девушек, разодетых в стиле журнала Playboy. Они спешат на вечеринки и обсуждают самых сексуальных мужчин курса. В интервью The New York Times руководители школы выразили сожаление, что с увеличением количества женщин обстановка в школе стала в меньшей степени напоминать ту, что царит в деловом мире. А ведь школа готовит управленцев именно для бизнеса.

Многие профессора обратили внимание на то, что женщины блестяще выполняют письменные тесты, ни в чем не уступая однокурсникам-мужчинам. Зато они пассивны на семинарах. Женщины сидят тихо, а если выступают, то говорят неуверенно. Тогда с девушками стали проводить коучинговые сессии, поощрявшие их к большей активности в классе. Оказалось, что многие из них, в особенности незамужние, мало участвовали в дискуссиях из страха показаться «академическими» занудами. Выбирая между академическим и социальным успехом, женщины неизменно делали выбор в пользу последнего.

В 2013 г., в самом конце учебного года, будущие выпускники стали искать потенциальных работодателей. И тут выяснилось, что большинство мужчин имеют все шансы трудоустроиться в такие высокооплачиваемые секторы экономики, как финансы и банки. Женщины же в основном устраивались на более низкооплачиваемые работы в маркетинг.

В результате, пишет The New York Times, в интеллектуальном отношении женщины в школе практически не проигрывали мужчинам, а начав трудоустраиваться, сразу проиграли.

Сила традиций

Проблема гендерного разнообразия в бизнес-школах выходит далеко за пределы университетской жизни, это проблема всего общества, констатирует Кристоф Бадельт, ректор Венского университета экономики и бизнеса. «С моей точки зрения, нужно не только проводить правильную политику в отношении женщин. Нужно набраться терпения и ждать, пока изменятся многовековые традиции. А это очень долгий процесс», — говорит он.

Женщины сами зачастую понимают уязвимость своих позиций. Ситуация в Гарварде отнюдь не исключение из правил. Незамужние девушки часто поступают в бизнес-школы не только с карьерной целью, но и в поисках достойных и потенциально успешных женихов. «На нашем курсе было полно девушек, которые мечтали встретить в IMD своего принца на белом коне. Однако не всем повезло», — рассказывает Павлюковская.

Проблемы могут возникнуть и у замужних женщин. Елена Смирнова, выпускница INSEAD, говорит: «Традиционно мужчины редко оставляют работу и следуют за своими партнершами в другую страну. Если женщина поступает на программу full-time MBA, то семья разлучается, и это может плохо закончиться». Сама Смирнова незадолго до отъезда в INSEAD вышла замуж. Детей у нее не было, но по мужу она очень скучала, и это отравляло ей пребывание в кампусе.

Трудно приходится женщинам, которые поступили в бизнес-школу, с маленькими детьми на руках. «У нас на курсе учится девушка из Белоруссии, у которой годовалый малыш и шестилетний сын. На время учебных модулей, которые длятся 4-5 дней, она оставляет ребенка с мамой или няней и улетает в Вену. Мне кажется, ей это нелегко», — рассказывает Мария Назарова, которая сейчас учится в академии MBA Венского университета экономики и бизнеса. Сама она считает, что всему свое время. Будь у нее сейчас муж и дети, она, наверное, не пошла бы учиться.

Ценности в очереди

В обществе, где до сих пор столь сильны традиционные гендерные роли, именно семейные обстоятельства в первую очередь лишают женщин в возрасте 26-30 лет возможности поступать в бизнес-школы, считает Шлегельмильх. «Во многих странах женщины получают мало помощи от государства — например, они не могут отдать ребенка в детский сад, который работал бы целый день», — сожалеет он.

«Студенты, приезжающие к нам из Германии по обмену, рассказывают, что в пригородах Берлина детский сад стоит 800 евро в месяц, а средняя зарплата немца после всех налоговых вычетов составляет сейчас 1300 евро. В итоге женщины сами воспитывают детей, не занимаясь работой и учебой», — добавляет Сергей Черников, заведующий кафедрой экономики и финансов «Мирбиса».

Екатерина Погодина, в 2013 г. закончившая программу full-time парижской бизнес-школы НЕС, общаясь с однокурсницами, выяснила, что в Германии, Голландии, Швейцарии появление детей в большинстве случаев означает перерыв в карьере лет на десять. К работающим матерям окружающие относятся негативно. Ей показалось, что европейские женщины меньше ориентированы на карьеру, чем российские.

Еще одно препятствие для поступления — финансовое положение женщин, объясняет Анна Чащина, управляющий директор компании MBAConsult. «Во многих странах средняя зарплата мужчин в среднем в полтора раза выше, чем у женщин», — отмечает она. Даже в США женщины, работающие полный рабочий день, получают всего 81 цент на каждый доллар, заработанный мужчиной, свидетельствуют данные американского бюро трудовой статистики. Более низкие заработки не позволяют женщинам с той же легкостью инвестировать большие средства в обучение, как это делают мужчины.

Двигаться вперед

Пытаясь помочь женщинам преодолеть их проблемы, школы предоставляют им специальные стипендии и скидки на обучение, а также создают специальные программы по поддержке женщин-руководителей, рассказывает Чащина. При школах возникают также ассоциации женщин-бизнесменов, проводятся семинары и тренинги, посвященные тому, как совместить карьеру и семью, добавляет она.

Чтобы привлечь как можно больше женщин в бизнес-школы, надо активно развивать программы обучения предпринимательству, полагает Терри Гранж, специальный советник президента по Европе и член аккредитационного совета американской ассоциации университетских школ бизнеса (AACSB). «Мы не сможем быстро изменить ситуацию в больших корпорациях, где доминируют мужчины. Зато предпринимательство дает женщинам много возможностей, и они охотно пойдут обучаться искусству открытия своего дела», — объясняет он.

Количество женщин в бизнес-школах и в руководстве компаний будет неизбежно увеличиваться, это закономерно с точки зрения развития мирового бизнеса, считает Павлюковская. Важно, чтобы представители обоих полов смогли освободиться от гендерных стереотипов. Им есть чему друг у друга поучиться, и вместе они сильнее, чем порознь.

«Женщины создают в бизнес-школах более позитивную атмосферу. Когда у нас учились только мужчины, обстановка была хуже. Яркие и сильные личности, они яростно конкурировали между собой в классе. Сейчас в школе в большей степени царит дух сотрудничества», — говорит Шлегельмильх. А его студентка Мария Назарова отмечает, что женщинам, в свою очередь, интересно учиться в одном коллективе с опытными менеджерами-мужчинами. «На одном из модулей я была в группе одной-единственной женщиной из шести человек. Я с интересом наблюдала, как мужчины организуют дискуссию и как они обсуждают насущные проблемы бизнеса. Ведь у мужчин зачастую больше опыта в решении бизнес-задач в силу их положения и полномочий в компаниях», — рассказывает она. Девушка добавляет, что совместное решение бизнес-проблем в классе студентами обоих полов — необходимое условие обучения в бизнес-школе. Она надеется, что диплом MBA откроет ей блестящие перспективы на будущее.

Использованы материалы WSJ, FT

Источник: vedomosti.ru